Понедельник после чуда

ДЖОН. Чего вдруг? Я нарушаю границы твоего частного владения? Прячь, прячь ее подальше от всех! Заточи ее в самую глухую камеру твоей непостижимой, нечеловеческой тюрьмы!

АННИ (сильно берет ХЭЛЕН за плечи). Стой и слушай! Единственное его желание — пятьсот долларов на поездку в Италию! У него одна цель — эти проклятые пятьсот долларов! А на нас ему наплевать!

ХЭЛЕН. Что?

ДЖОН. Ну хотя бы четыреста, и я уберусь с ваших глаз навсегда!

АННИ. Вот, уже четыреста… Может, согласишься на триста?

ДЖОН. Я уберусь из этого дома?! Избавлюсь от этого ада! Даже бесплатно!

ХЭЛЕН. Не надо! Не надо говорить так!

ДЖОН. А как? Как?

АННИ (показывая на ХЭЛЕН). Ты ей, ей объясни!..

ДЖОН. Что я могу ей объяснить? Что ей вообще кто-нибудь может объяснить? Ее голова забита твоими бреднями, и все в них — против меня! И если уж я начал, то скажу до конца: запомни, ты так и не стала для меня хоть сколько-нибудь стоящей женой!

АННИ. Ты выбрал самое удачное время для этого признания!

ДЖОН. С первыми встречными проститутками мне было куда интереснее, веселее! Эта убогая, невыносимая жизнь в вашем доме, где я погибал день за днем, минута за минутой… Кончался!..

АННИ. Так возвращайся к своим проституткам! Кто тебя держит?! (Резко разворачивает ХЭЛЕН к лестнице, чтобы подняться вместе).

ДЖОН (разворачивает ХЭЛЕН к себе). Выслушай меня внимательно, Хэлен! Я хочу сделать тебе одно-единственное предложение… (Еще ближе прижимает руку Хэлен к своим губам, чтобы она понимала буквально каждый слог). Ты…

АННИ (отталкивает его). Оставь ее в покое!

ДЖОН. Да заткнись ты хоть на миг! (ХЭЛЕН.) Слушай, тебе будет лучше, если…

АННИ (снова пытаясь встать между ними). Ты не имеешь права! Ты не имеешь права этого делать, когда мы ждем такого важного для нас гостя! Слышишь ты или нет?! Прекратишь ты ее мучить?!

ДЖОН. Ты заслуживаешь лучшего, не этой кошмарной жизни, когда тебя превращают в выставочную куклу! Оставь же ее! Брось!

АННИ. Что? Ах ты!..

ДЖОН. И уедем, уедем вместе в Италию, со мной, сейчас же, вместе! Мы сбежим отсюда, выберемся, выберемся из этой тюрьмы…

АННИ. Ревнивец! Убогий ревнивый идиот!

ДЖОН. Сбежим, прежде чем она изведет тебя до смерти, как она извела меня…

АННИ. Я извела тебя до того, что ты написал две книги!!

ДЖОН. Нудная гадина! Дрянь, доводящая людей до запоев! Я не могу тебя выносить! Не могу!

АННИ. Это результат того, что ты постоянно пьян. И потому ты — отвратителен!

ХЭЛЕН. Остановитесь! Вы оба! (Еще пронзительнее). Остановитесь! (ДЖОНУ). Неужели я должна защищать учительницу от тебя?

АННИ. Дай ему пятьсот долларов, этого он добивается, только этого! Дай ему деньги!

ДЖОН. Нет, я добиваюсь совсем другого: вернуть себе себя самого! Этого не сделаешь ни за какие деньги…

ХЭЛЕН. Джон!

Пауза.

Видит бог, не я начала этот мерзкий разговор о деньгах. Но, если угодно, деньги, что я зарабатывав расходуются на то, чтобы оплачивать твои литературные занятия, клуб, еду, портного, благотворительную деятельность и, наконец, твоё пристрастие к алкоголю. И, хоть и горько мне это признавать, если ты не перестанешь пить, мне придется оплачивать и твои похороны… Однако, запомни — все, все, что я зарабатываю, предназначается учительнице! Ей решать, что и как тратить! Только ей! И я лично не дам тебе более ни копейки!

ДЖОН нервно мечется по комнате с бутылкой в руке.

АННИ. Джон! Джон!

ДЖОН (АННИ). Радуйся! Ликуй! Ты добилась своего! (Вдруг начинает сначала медленно, потом все быстрее отбивать в центре комнаты чечетку). Любовь снизошла на нас! Любовь, господи! Джон любит Анни. Анни любит Хэлен! Хэлен и Анни любят Джона! Джон любит Анни и Хэлен! Хэлен, Анни и Джон — монолит любви! Благодаря любви… (налетает на письменный стол) я обрел душу… господа… и… (разбивает бутылку о пишущую машинку) и счастье!.. (Оседает на пол).

АННИ подходит к нему, садится рядом.

АННИ (тихо, как с ребенком, ласково). Джонни, милый, мы же действительно любим тебя…

ДЖОН. Вы убиваете меня! (Отталкивает ее, она падает, встает сам, крадучись подходит к ХЭЛЕН).

Так ты говоришь — ни цента не дашь? И не просить?! Не видать мне долларов и в помине?! А кто до посинения в глазах исправлял твои каракули? Кто тебя, пиявка, научил писать так, чтобы это кто-то мог понять, кто приводил в должный вид твои дешевые лекции?! (Он больно сжимает ей руку).

Лицо ХЭЛЕН искажает гримаса ужаса.

Ты высосала нас до дна, ангел мой, пожрала ее жизнь и мою, и я клянусь тебе, я сделаю все, чтобы забыть тот страшный день, когда ты, чудовище, появилась на свет…