Понедельники

— Это Лена Кириллова. Узнала?

— Лена? О Господи! Сколько лет мы не виделись?

— Много, Танюха, непозволительно много. Вот и спешим исправить сей прискорбный факт. Юрка Лопухов из Америк своих приезжает в отпуск, и собирает всю гопкомпанию. Ты как, придешь на сабантуй?

— Юрка приезжает? Правда?! — восхитилась Таня приезду одногруппника.

— Вот те крест. Думаем, где всем собраться. Нашу забегаловку закрыли. Ты знала?

— Нет. Сто лет в тех краях не бывала.

— Ну, так как, придешь?

— Не знаю. Мне с мужем посоветоваться нужно. Да и плохой из меня нынче собутыльник. Беременная я.

— Ну, ты даешь! — восхитилась Ленка. — Ну, все равно приезжай. Поболтаем, посплетничаем.

— Даже не знаю… А когда?

— В субботу.

— Слушай, давай, я подумаю, и перезвоню?

— Думай-думай, только недолго. Тут же в заказ все упирается. Сама понимаешь…

Таня распрощалась с бывшей одногруппницей и вернулась в кухню, где Павел уже накрывал на стол. Подошла к мужу, поцеловала ласково в шею. Данька ревниво дернул ее за платье, задрал мордашку и выпятил губы, чтобы и его не обделили лаской. В борьбе за внимание отца маленький хитрюга действовал достаточно бескомпромиссно. Мужчина засмеялся, подхватывая сына на руки.

— Паш, а меня тут на сабантуй зовут. Типа встречи выпускников что-то намечается. Одногруппник из Америки приезжает, вот и собираются все. Как думаешь, идти?

— Иди, конечно, развеешься. Отдохнешь, — кивнул мужчина.

Ну, золотой у нее муж, с какой стороны ни посмотри. Добрый, надежный, понимающий. И как она только раньше жила? Без него…

Таня улыбнулась счастливо, кивнула головой, соглашаясь, и не удержалась — снова поцеловала.

— Что это ты такая… «целовательная» сегодня? — ухмыльнулся мужчина, обнимая жену.

— Да, просто… От счастья, наверное.

— Ну-ну, — прокомментировал Павел, подталкивая любимую к стулу. — Давай уже завтракать, счастье ты мое ненаглядное.

И так всегда. Вот, вроде бы, и не говорит комплиментов вычурных, а от каждого слова плакать хочется. От счастья. Не особо религиозная Таня теперь каждый день начинала с того, что благодарила Небо за мужчину, которого ей послали. Который стал для нее опорой, поддержкой, другом, любовником… Дни убегали, а ей так хотелось запомнить каждую минуту с ним. Многие… многие моменты навсегда запечатлелись в памяти… Их первая близость, Новый год, его нескладное предложение руки и сердца, свадьба, первое УЗИ, на которое он пошел вместе с ней. Но много терялось, стиралось из памяти, как бы она не старалась упомнить все. И от этого счастье имело чуточку горький привкус.

Позавтракав, Таня перезвонила Ленке и подтвердила свое присутствие. В работе и домашних хлопотах время до субботы пролетело незаметно. Накануне женщина купила новое красивое платье и шикарное белье. Это был небольшой сюрприз для мужа. Все-таки нужно было как-то поощрить мужчину за добро на сабантуй.

— Ой, Танюшка… Какая ты красавица! — восхитилась Тамара Васильевна.

— Спасибо, мам. Не слишком вызывающе?

— Нет-нет… Все прекрасно. Павлик обалдеет от такой красоты.

— Угу… — лукаво улыбнулась молодая женщина. — Буду его радовать. Вы уверены, что Даньке уже можно оставаться у вас? Он такой кроха…

— Да ему только в радость обстановку сменить, Таня. И привык он ко мне. Почему бы не остаться ночевать у бабушки, правда, дорогой? — шутливо поинтересовалась пожилая женщина, потрепав внука по макушке.

Таня кивнула, признавая правоту женщины, и вздохнула с легкой грустью. Данька тоже стремительно рос. Уже совсем взрослый стал. Прекратив грудное вскармливание, женщина и вовсе почувствовала, что, вроде как, и не нужна теперь… Глупость, конечно, редкая. Хорошо, что Павел не дал ей долго унывать по этому поводу.

— Ух, ты… — прокомментировал внешний вид жены вернувшийся из офиса Павел. — Красота! Ну что, все готовы? По коням?

Павел подбросил к дому Тамару Васильевну с Данькой, и отвез в ресторан жену.

— Я недолго, хороший мой. А потом вызову такси, так что не переживай за меня, хорошо?

Мужчина кивнул. Таня поцеловала мужа и вышла, помахав на прощание рукой.

— Танька! Голубкина!!! Ну, хороша… Ну, красотка! — зычный голос Лопухова перекричал всеобщий гомон.

— Юрка! — улыбнулась Таня, разглядывая располневшего приятеля.

— Присаживайся, дорогая. Рассказывай, как жизнь, что нового? Ленка сказала, ты на сносях, а живота нет. Обманула, что ли?

— Чего обманула сразу? Просто срок еще не такой большой. Да что там я… Как там Америка?

— А что ей будет? Живут буржуи…

Посиделки вышли замечательными. Ребята рассказывали о своей жизни, достижениях, делились сплетнями о тех, кого на встрече не было, вспоминали студенческие годы и веселились, как могли.

— Смотрите-смотрите… Сидит вон… За дальним столиком, — зашептала Ленка. — Помните, Владик Пожидаев? Ну, такой мерзкий тип, что на два курса раньше нас выпустился? Рожа у него еще такая смазливая… Ага… Так вот, его намедни с работы поперли. Спец из него, как из меня балерина, а держали, потому, что с дочкой боса шуры-муры крутил. А тут проект важный, немцы серьезные… А он — ни гу-гу… Ну так выперли, за милую душу, и дочка не спасла…