Понять. Поверить. Простить. (СИ)

Та единственная ночь, что была у них, многое изменила. Олег окончательно убедился в том, что то влечение, которое он испытывает к Насте, никак нельзя назвать просто сексуальным притяжением. Это было уже нечто большим — это были настоящие чувства. Он сам себе боялся признаться в этих чувствах. Но это и вправду была любовь. И услышав от Насти ее тихое: "Люблю тебя" он одновременно и обрадовался, и испугался. Ему не хотелось обманывать девушку и не хотелось обманываться самому. Столько лет он был закрыт для любви и вот сейчас этой хрупкой девушке удалось прорваться сквозь его блокаду к самому сердцу. Олег боялся вновь довериться и вновь обмануться в своих ожиданиях. Да, оказывается старые страхи и боль никуда и не ушли, а были скрыты глубоко внутри него, там же, где и все чувства. И неожиданное Настино признание словно распахнуло запертую дверь и теперь все это выплеснулось наружу.

Сейчас Олег понимал, что все его последующие поступки иначе, как трусостью, назвать нельзя. Испугался с утра взглянуть ей в глаза. Испугался попросить прощения за свое поведение потом. Обидел Настю — тоже тоже трусость с его стороны: она не побоялась в открытую признаваться ему в своих чувствах и умолять дать ей шанс, а он побоялся открыть свое сердце, которое уже принадлежало ей всецело.

После ее ухода на душе стало совсем хреново. Именно в тот момент, когда на его стол легло ее заявление, он почувствовал, что теряет Настю. Оставалась слабая надежда, что она может передумать, но когда на следующий день девушка не вышла на работу, Олег понял — все! Это конец! Настя не вернется. Правильно, сколько же можно стучаться в закрытые двери?

Олег гнал машину, желая поскорее добраться до Насти и поговорить с ней, попросить прощения… Он понял, что не хочет отпускать ее, что она действительно стала для него самым дорогим человеком. Олег вспоминал, какими тоскливыми стали ее глаза после того, как он снова оттолкнул ее от себя. Настя ушла от него по-королевски достойно: гордо подняв голову и хлопнув дверью. Но спрятанные в ее глазах слезы он все же успел заметить. Она не стала плакать перед ним.

Но все же он чувствовал, как тяжело ей было. Он и сам не спал две ночи. Все думал, думал. Какого черта он вообще сравнивал ее с Ларисой? Они же как огонь и вода — две абсолютно разные стихии. Настя была совершенно иной: Олег успел увидеть, какие отношения царили в семье Настиных родителей, он также успел заметить, какой заботливой может быть и сама Настя, как она переживала за Элю, когда с той случилось несчастье. Она была нежная, чуткая. Рядом с ней чувствовалось какое-то тепло, а глаза всегда так открыто смотрели, что через них открывался весь ее мир. Она стала такой родной, такой необходимой. Олег улыбнулся, когда вспомнил недавнюю поездку по размежевания участка у Элиного клиента. Он до того момента и подумать не мог, насколько эта девушка может быть хозяйственной. Почему-то представилась сразу картина, как она будет заботиться о своих детях, о муже… И вот сейчас неожиданно для себя Олег понял, что хочет Настю не только как женщину — он хочет ее как свою жену, как мать своих детей. Больше он не намерен прятаться за воспоминания, цепляться за былые страхи и обиды. Настя права — пора жить настоящим. Пора учиться доверять.

Олег понимал, что разговор будет трудным для обоих. Он очень сильно ранил чувства Насти, он причинил ей боль. Теперь она сама вправе оттолкнуть его, вправе не поверить. Но он намеревался сделать все возможное, готов был молить о прощении, молить еще об одном шансе — лишь бы вернуть ее, лишь бы иметь возможность любить: всей душой и всем сердцем. Тем самым сердцем, которое Настя вернула к жизни.

Олег приехал в город поздно вечером. Сверившись с адресом, который ему продиктовала Настина мама и, забив его в навигатор, он нашел нужную гостиницу и отправился внутрь, чтобы узнать остановилась ли Настя там и в каком номере. Получив нужную информацию, он направился в указанный ему номер.

***

Как она сдержалась там в кабинете, Настя до сих пор недоумевала. Гордо хлопнув за собой дверью, она с достоинством ушла в свой кабинет. Но вот стоило только прикрыть за собой дверь, как непрошенные слезы сами собой покатились из глаз. Стоило ли сейчас так раскрывать свою душе перед тем, кому это даже и не нужно? Стоило ли так отчаянно пытаться докричаться до его сердца. Есть ли вообще у него это сердце?

Она села за стол и быстро написала заявление о предоставлении отпуска с последующим уходом. Хватит унижений, хватит боли. Если она ему не нужна, то и он ей не будет нужен. Главное только не видеть больше. А сердце… Сердце поболит и забудет. Жизнь на этом не останавливается.

Не став дожидаться окончания рабочего дня, Настя уехала домой, попросив передать секретаря заявление на подпись Русецкому.

Но на полпути домой она решила поехать к родителям. Может папу дома она не застанет, но вот мама сегодня точно будет дома — сегодня у нее выходной. Мария сразу же заметила, что с дочерью что-то не то.

— Настюш, что случилось?