Понять. Поверить. Простить. (СИ)

Я все это понимал, но дать время — значило упустить наш с Элей шанс, снова отдалиться друг от друга. А я больше не хотел ее терять — теперь, когда все встало на свои места. Я готов бороться за наше счастье. Я верю, что не все еще потеряно и в сердце Эли еще жива любовь.

Не зная еще, как же быть, я решился съездить поговорить с отцом Эли, надеясь, что может быть ему что-то известно. Не зная адреса его нового места проживания, я поехал к нему прямо в офис, благо адрес его фирмы я знал.

Виктора Сергеевича я увидел, едва подъехал к зданию его офиса, — он направлялся к своей машине. Я быстро вышел из своего автомобиля и направился к нему. Колчин тоже заметил меня и пошел навстречу.

— Стас? — в его голосе я уловил удивление. — Ты, наверное, ищешь Элю?

— Вы что-нибудь знаете, где она? — сразу же задал я интересующий меня вопрос.

Он стоял напротив и долго изучал меня, а затем задумчиво произнес:

— Знаешь что, мне кажется, нам нужно поговорить. Давай пройдем куда-нибудь в кафе.

Сделав глоток заказанного кофе, я с нетерпением смотрел на Виктора, нервно закурившего сигарету, и ждал его ответа.

— Я ведь и вправду не знаю, где сейчас Эля, — тревожно сказал он. — В прошлый раз я хотя бы имел возможность следить за ее судьбой: ведь это я сделал ей новые документы, помог на первых порах с подработкой, пока она училась в институте. Да и на работу ее пригласили по моей протекции. А сейчас я просто не знаю, где моя дочь. Когда она пришла ко мне после больницы, она была чрезвычайно взволнована. А потом еще и разговор с матерью… Признаться, я и сам после него был в шоке, а для Элечки это стало просто потрясением. Я не знаю, где сейчас ее искать и это меня очень тревожит. Ведь полезла же она столь безрассудно в горящую квартиру, как бы еще чего не случилось. — А затем Виктор поднял на меня обеспокоенный взгляд и спросил. — Стас, что же между вами произошло?

Я ожидал подобного вопроса, вот только все равно задумался, прежде чем ответить на него.

— Конечно, во многом это моя вина, что так случилось — не смог сдержаться. Но вы и меня тоже поймите: столько лет я думал одно, а на деле все совсем иначе. К тому же я узнал от совершенно постороннего человека, что оказывается, у меня есть дочь… А ведь у Эли был шанс мне все самой рассказать: мы один раз нечаянно встретились здесь в Москве, да и через родителей моих или Настю она вполне могла все рассказать.

— Да, — вздохнул Виктор, — Эля поступила необдуманно. Решила за двоих. Но и ты посмотри на ситуацию с ее стороны: она столько лет жила, неся ответственность за двоих, потому и привыкла принимать решения самостоятельно.

— Я понимаю, что не имею права осуждать Элю за это. Но все же нам с ней нужно обо всем поговорить. По-хорошему, без эмоций. Мне хочется верить, что все еще можно наладить.

— Я думаю, что все наладится, только нужно запастись терпением. Эля ведь тоже очень переживает по этому поводу, иначе она бы не уехала. — Я видел, как переживает Колчин: нервно выкуривает сигарету за сигаретой, как цепко, до побеления, его пальцы сжимают чашку с кофе. Он тоже беспокоится о своей дочери, тоже не знает, как ее найти. А я уверен, что и у него имеются свои возможности, чтобы разыскать дочь.

Мы оба сидели и молчали, каждый погруженный в свои мысли и воспоминания.

— Виктор Сергеевич, — все же нарушил я молчание, — так как же все так вышло с обвинением, с прокуратурой?

Колчин стыдливо опустил глаза, но я заметил, как предательски дернулись его губы.

— Стас, мне ужасно стыдно за то, что произошло. Я уже и сам хотел с тобой встретиться, чтобы принести свои извинения… — Он тяжко вздохнул и продолжил. — Хотя может в них уже и никакого толка нет. Но лучше поздно чем никогда. Прости меня. За всю ту боль, что я причинил.

— И все же как так вышло?

— Я ведь понятия не имел, насколько серьезны у вас с Элей отношения. У меня была лишь одна работа, работа, работа… Чертова работа… Мне ведь и домой-то совсем не хотелось возвращаться. Дети выросли, каждый занят своими делами. А отношения с женой… Что уж говорить, их уже и не было. Я многого не знал, что творится у меня в семье. Когда конфликт с твоим отцом достиг критической отметки, я узнал, что ты и Эля встречаетесь. Вскоре я стал замечать, что у меня стали пропадать важные документы, и что удивительно, всегда появлялись у твоего отца. Это уже потом я вычислил, что «кротом» был начальник службы безопасности. А до этого под подозрение сразу же попал ты. Я думаю, ты меня можешь понять… Моя жена была в курсе этого всегда. И вот в один из дней она мне тактично намекнула, что ты… Ну в общем, заставил Элю лечь с тобой в постель. Я видел в те дни, что Эля была какой-то грустной, задумчивой. Одним словом, я, не разобравшись с ситуацией, решил, что будет лучше, если увезу ее подальше, чтобы оградить от беды. Кто бы знал, что я сам же эту беду и накликал. А про это чертово заявление я и сам долго ничего не знал. Как потом выяснилось, это Кристина сама от имени Эли написала заявление и дала ему ход с помощью каких-то знакомых в прокуратуре.