Понять. Поверить. Простить. (СИ)

Я снова уехал в Германию. На этот раз я покидал Москву навсегда. И какой бы очевидной не казалась мне правда о поступке Эли, я все равно не мог ее разлюбить и забыть. А ее фото, одно-единственное, которые случайным образом уцелело после моего карательного сожжения всех остальных его собратьев, и то лишь потому, что лежало забытым в чемодане во внутреннем кармане, каждый день напоминало с прикроватной тумбы, как жестока порой бывает жизнь. Я отказывался верить в предательство той, которую безумно любил, но факты — вещь упрямая.

Снова благодаря протекции дяди, я смог устроиться в немецкую крупную компанию. И стал постепенно налаживать свою жизнь. Я брался за любую работу, загружал себя сверх меры и буквально приползал домой, совершенно изможденный, с единственным желанием: поскорее добраться до кровати и заснуть. Работа — сон, работа — сон, работа — сон… И так до бесконечности.

Поиски Эли так и не дали никаких результатов — она словно растворилась. Единственное, что мне удалось узнать, это то, что она покинула свою семью и больше не поддерживает с ними никаких отношений, ушла с института и даже забросила танцы. А Эвелина Викторовна Колчина словно в воду канула. И вскоре мне пришлось прекратить свои поиски, как бы не прискорбно это было.

Очень редко я пытался переключить себя на что-нибудь другое: несколько раз посещал клубы, чтобы попробовать там познакомиться с какой-нибудь девушкой, но не мог себя пересилить — все время сравнивал их с Элей, и сравнение было не в их пользу.

Пока однажды не встретил Карлу. Она пришла работать в нашу компанию. Мы познакомились, стали общаться. К этому времени прошло уже почти четыре года с того момента, как я уехал из России. Мои родители стали все явнее намекать, что мне пора было бы уже обзаводиться семьей. А я совершенно не горел таким желанием — все мои мечты о семье остались навечно там в Москве с Элей.

Но ровные отношения с Карлой вскоре навели меня на мысль, что если уж родители так хотят, чтобы я женился, то почему бы, в конце-концов, не сделать это? И Карла стала бы неплохим выбором на роль жены.

Я уже даже собирался сделать ей предложение. Но все оттягивал этот момент. Даже кольцо не спешил покупать. Я словно чего-то ждал. И не переставал в душе сравнение Карлы с Элей.

Осенью прошлого года мне предстояла поездка в Москву: были дела по работе, а заодно я решил и родных проведать. Я встретил одного своего знакомого, с которым раньше мы играли в одной команде в любительский хоккей, и он предложил мне прийти на игру, как говорится, вспомнить прошлое. И я, не раздумывая, согласился. Боже, я ведь даже и не представлял, что меня там ждет.

Я сначала и не сразу понял, что это ОНА. Просто мельком увидел какую-то девушку. И вдруг я ее узнал — это была Эля в том самом белом палантине, который я когда-то ей подарил. И она меня тоже узнала. Мне казалось, что я сплю — настолько неожиданной была наша встреча. Мы оба стояли и неверяще смотрели друг на друга. И я чувствовал, будто сердце остановилось — мне просто не верилось, что я вижу ее. А потом она вдруг сорвалась с места и убежала, оставив меня недоумевать о причинах такого поведения. Мне хотелось догнать ее, потребовать ответы на все свои вопросы, но, к сожалению, я не мог этого сделать.

А потом я вновь остался один на один со своими мыслями и воспоминаниями, которые ожили и снова причиняли невыносимые страдания. Почему Эля убежала? Почему не захотела остаться и поговорить? Не может же такого быть, чтобы по прошествии стольких лет ей было нечего мне сказать. Она вела себя так, словно чувствовала за собой какую-то вину. И тогда я вновь вспомнил о том злополучном заявлении. Как бы мне не хотелось верить в то, что Эля могла его написать, но вот ее поведение в тот день заставляло думать, что все это было правдой.

Я задержался в Москве еще на несколько дней, снова и снова пытаясь найти Элю — но как и прежде, ее нигде не было. Макс с ней не контактировал, а его сестра Света теперь жила за границей и тоже не поддерживала связей с Элей.

Я вернулся в Германию, так и не найдя ответов. А спустя несколько дней после моего приезда Карла заявила, что между нами все кончено. На мой удивленный вопрос, в чем причина, она спокойно ответила:

— Я терпеливо ждала, что ты сможешь меня полюбить. Но теперь я понимаю, что мне никак не тягаться с ней, — и она указала на фото Эли, которое стояло на прикроватной тумбе. — Ее зовут Эля, да? Каждый раз, когда мы занимаемся любовью, ты называешь меня ее именем. Я не хочу вести борьбу с твоим прошлым. Разберись в нем сам.

Карла ушла. И, как это ни странно, я в какой-то мере был этому рад. После той неожиданной встречи в Москве Эля вновь, словно ураганный вихрь, ворвалась в мои мысли: что бы я не делал, мои мысли были только о ней. Сколько бы я ни злился, сколько бы ни обвинял ее, все равно я продолжал ее любить. Находясь рядом с Карлой, я все время представлял Элю. Всегда — даже до поездки в Россию. Я не мог отпустить ее, да и просто не хотел. Любил, скучал и злился. Адская смесь чувств, которая никак не давала забыть Элю.