Понять. Поверить. Простить. (СИ)

София Владимировна отставила свою чашку и строго посмотрела на внучку:

— Так, давай-ка рассказывай, что происходит. Что у вас случилось?

— Ничего не случилось, правда. Просто все как-то… — Эля вздохнула, пытаясь подобрать слова и все объяснить. — Не знаю. Стас в последние дни сам не свой ходит: у него какие-то проблемы на работе. Со мной он не хочет делиться, держит все в себе. А я же вижу, как он переживает, но даже не знаю, чем ему помочь. Он загоняет себя до предела и самое обидное, что держит меня в стороне, как будто не доверяет.

Бабушка похлопала ее по руке и, окинув мудрым взглядом, сказала:

— Не нужно лезть насильно: захочет, станет совсем уж невмоготу — Стас сам все расскажет. Может быть он не считает это столь стоящим, чтобы загружать тебя такими проблемами. Мне кажется, что после всего того, что произошло в вашей жизни, вы должны доверять друг другу. Не рассказывает сейчас — расскажет чуть позже. Значит на то есть причины. Знаешь, что я тебе скажу: мудрость женщины в том, чтобы окружить любимого мужчину заботой и любовью, но при этом суметь сохранить его личную свободу так, чтобы при этом он думал о тебе каждую минуту, чтобы после работы с радостью и предвкушением спешил домой, чтобы он знал, что может довериться тебе и получить поддержку.

— Я стараюсь, — прошептала Эля в ответ, — стараюсь…

— Но? — София Владимировна понимала, что внучку еще что-то тревожит.

Эля придвинулась на уютном кухонном диванчике к бабушке, прижалась к ее плечу и положила на него голову. София Владимировна обняла ее рукой, ласково поглаживая, и поцеловала в макушку.

— Ой, бабушка, мне кажется, что я не смогу оправдать его ожиданий от нашей семейной жизни…

— Эля, ну что ты такое говоришь, — строго проговорила пожилая женщина. — Ну какие ожидания?

— Знаешь, ведь он так хочет детей. Я же вижу, как он смотрит на малышей. — И неожиданно Эля повернулась к бабушке и крепко ее обняла, спрятав свое лицо. — А я… — судорожный вздох, и Эля продолжила, — боюсь, что я никогда не смогу осуществить его мечту.

— Ну что такое ты говоришь, — попыталась утешить ее София Владимировна. — Все у вас еще впереди.

— Не знаю, бабуль, правда не знаю. Не получается у меня. Я уже и к врачу обращалась, он сказал, что видимых проблем нет, но возможно это связано с аварией. Знаешь, самое трудное в том, что я вижу с какой надеждой Стас смотрит на меня. Молчит, но все же надеется. Это так тяжело понимать, что не можешь оправдать чьих-то ожиданий.

София Владимировна ласково гладила внучку по голове, успокаивая ее и давая свою поддержку. Эля никогда не знала материнской ласки, для нее было не ведомо, что же это такое — сесть и поговорить с мамой по душам, поделиться с ней своими печалями. С детства девочка научилась сама со всем справляться, молча переживая все в себе. Конечно же, она, как бабушка, всегда старалась успокоить, приголубить — но это все крохи по сравнению с тем, чего Кристина так и не дала своим детям — любви и поддержки. София Владимировна понимала, что если сейчас Эля раскрывает перед ней свои чувства, то это значит только одно — девочке сейчас действительно очень плохо и нет больше сил держать это в себе.

— Элечка, деточка моя, с чего ты взяла, что Стас ожидает от тебя чего-то. Мне кажется, что вы уже доказали друг другу, что ваша любовь не требует каких-то поступков и доказательств. Тебе нужно успокоиться и довериться мужу. А время само все расставит по своим местам…

В этот момент в дверь позвонили, и от неожиданности Эля вздрогнула и поднялась с места.

— Это, наверное, Стас уже приехал, — заторопилась она к двери.

— Стой, — окликнула ее бабушка и тоже поднялась со своего места, — а ну-ка иди умойся: глаза вон какие краснющие от слез — не гоже Стасу тебя такую видеть. А дверь я и сама открою. Иди быстренько в ванную.

Эля лихорадочно вытерла ладонями слезы и пошла в ванную комнату, тщательно закрыв за собой дверь. Взглянула на себя в зеркало и поняла, что бабушка была права: глаза и вправду были красными и блестели — не трудно догадаться, что недавно она плакала. Включила холодную воду и подставила ладони под струю. Умывшись и приведя себя в порядок, она еще на некоторое время задержалась в ванной, а затем, удостоверившись, что выглядит получше, наконец, вышла и направилась на кухню, где уже слышались голоса мужа и бабушки.

Стас сидел на стуле спиной к двери и не сразу заметил ее появление, чем Эля и воспользовалась. Она тихо подошла к нему сзади, обвила руками его шею и нежно поцеловала в щеку.

— Привет, — прошептала она.

— Привет, — ответил Стас, разворачивая ее к себе и усаживая на свои колени. От него не укрылись ни красные глаза любимой, ни ее опечаленный взгляд, хоть на лице и была искренняя улыбка. — Что случилось?

— Ничего серьезного, не переживай. Мы просто фильм смотрели, а ты сам прекрасно знаешь, как я порой реву над трагическими сценами.

Стас недоверчиво посмотрел на Элю, но промолчал. Дома он расспросит ее о причине грусти.