Понять - простить

— В Евангелии указано любить личных моих врагов, но Христос не раз указывал, что нужна жестокая расправа со всеми врагами церкви и человечества. Может быть, я большевиков в единичности и люблю, и они меня любят. Отец мой у большевиков служит. Он-то, наверно, меня любит. И я его тоже, но борюсь я не с ним, а с большевиками. То, что делается большевиками, никогда им не простится. Христос сказал: "Всякий грех и хула простятся человеку: а хула на Духа не простится человекам. Если кто скажет слово на Сына Человеческого, простится ему; если же кто скажет на Духа Святого, не простится ему ни в сем веке, ни в будущем" (Евангелие от Матфея. Глава 12, ст. 31, 32.). И еще сказал Христос: "Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего; если же не послушает, возьми с собою еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово; если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь" (Евангелие от Матфея. Глава 18, ст. 15, 16 и 17.). Откуда вы взяли, что Христос учил непротивлению злу и прощению всяких низостей, а не обличению и не уничтожению негодяев? Христос учил прощать личные обиды. Но не может христианин смотреть, как убийца будет на его глазах убивать жертву, и не вступиться за нее, а если надо, то и убить… Не обличал ли Христос книжников и фарисеев и не сказал ли им: "Да придет на вас вся кровь праведная, пролитая на земле, от крови Авеля Праведного до крови Захарии, сына Варахиина, которого вы убили между храмом и жертвенником. Истинно говорю вам, что все сие придет на род сей" (Евангелие от Матфея. Глава 23, ст. 35 и 36.). Неужели вы думаете, что простятся дела Свердлова, подписавшего смертный приговор Государю, Императрице и их невинным детям? Неужели вы думаете, что не будет еще здесь отомщена их казнь и не пострадает палач Юровский, убивший Государя? Неужели безнаказанно, в довольстве и сытости умрет Ленин, Троцкий, Зиновьев, Дзержинский и все эти Петерсы и другие палачи? Вы думаете, их не настигнет месть Бога? Лежит гниющий заживо Ленин, Урицкий убит рукой еврея-праведника, и то же постигнет всю шайку, пошедшую против Духа Святого!

Говорил это, и спокойно было его лицо. Не гневом, а кротостью и любовью светились глаза.

Говорили про него офицеры: "Если Олег Федорыч признает, что кого надо казнить, казнит спокойно. Приставит к уху револьвер и убьет не хуже чекиста. Не дрогнет его рука".

В Македонии на лесных работах впереди всех работал Олег Кусков. На самую опасную работу шел, первым приходил, уходил последним. Что заработает, отдавал больным и неимущим.

— Мне не надо, — скажет. — Вина я не пью, табаком не балуюсь. На что мне деньги? Без надобности совсем.

Ничего не копил на черный день. Когда ему говорили про это, отвечал, ясно и светло улыбаясь:

— Черных дней нет у Господа. Все дни светлые. Когда нужно, — всего пошлет Господь. У Бога всего много.

Святым считали его казаки. Человеком не от мира сего. Любили слушать его речи, любили советоваться о своих делах и заботах.

Получив письмо о болезни отца и нужные документы, Олег выправил у командира полка разрешение ехать в Германию, роздал полученные деньги казакам и собрался на станцию.

— Как же вы без денег-то, Олег Федорыч, — говорили провожавшие его казаки.

— Без надобности они мне, родные. Христовым именем покойнее дойду. Сильнее денег имя Спасителя.

"Чудной человек", — думали про него одни.

— Да он святой, — говорили другие. — Большие дела, поди, сделает. Всякую работу совершит.

Мелькнула за поворотом дороги последний раз смятая фуражка Олега, и он исчез в дубовой поросли. Стали расходиться казаки. Гадали между собой:

— Вернется?

— А то нет? Не забудет нас Олег Федорыч. Ему полк — все.

— Рази что на подвиг какой пойдет. Спасаться будет.

Шли молча. Тяжело дышали, подымаясь в гору. Сказал Сенюткин:

— Он и так спасен у Бога! Божий он человек.

XIV