Понятие «Мы» и суждение «Нашей» воли

«Лишь поскольку человек стал субъектом, перед ним встает вопрос, хочет ли и должен ли человек быть субъектом как отпущенное на собственный произвол Я или как общественное Мы. Только когда человек уже стал субъектом, возникает возможность скатиться к уродству индивидуализма. Только там, где человек остается субъектом, имеет смысл борьба против индивидуализма и за общество как желанный предел всех усилий… Во всех основных позициях субъекивности, поскольку человек определяется как я и ты, как мы и вы, возможен особенный род эгоизма. Субъективный эгоизм, для которого, большей частью без его ведома, Я заранее определяется как субъект, может быть сломлен сплочением многих Я в Мы. Благодаря этому субъективность только набирает силу. В планетарном империализме технически организованного человека субъективизм достигает наивысшего заострения, откуда он опустится на плоскость организованного единообразия и будет устраиваться на ней. Свобода субъективности совершенно растворится в соразмерной ей объективности».[148]

Последнее утверждение находит понятийную реализацию в том, что термин акт воли обретает смысловое продолжение в неизвестном метафизике термине квант власти, соответствующем ницшеанскому представлению о ценности, которое по существу привязано к господству, поскольку устанавливается волей к власти в произведении расчета на овладение очередной ступенью власти.[149] Через заимствование научного термина констатируется реальная связь господства и техники, как вышеупомянутая объективация субъективности воли. Техничность истины дискредитирует самообладание понятием своей истиной – обладание истины собой, поскольку она есть некоторое понятие – как ценность. Техника сама по себе является властной структурой и, тем самым, обусловливает человеческую абулию в Боге. Воля не исходит от Бога и направлена к Богу, она просто есть и не находит иного приложения, кроме как к себе самой. Далее развивается тема не-истинности самого человека, поскольку он есть человек волящий, неважно, господствующий или подневольный.

«Существо воли к власти поддается пониманию только из воли к воле… Основную форму проявления, в которой воля к воле организует сама себя среди бессобытийности мира законченной метафизики, можно назвать техникой… Человек волит себя как добровольца воли к воле, для которого истина становится заблуждением, в котором он нуждается, чтобы обеспечить самообман насчет того, что воля к воле не может волить ничего другого, кроме ничтожного ничто, в противостоянии которому он себя утверждает, не умея заметить собственную законченную ничтожность. Прежде чем сможет наступить событие Бытия в его изначальной истине, должно надломиться бытие как воля… Правильность воли к воле есть безусловное обеспечение ею себя самой. Правильность воли к воле есть безусловно не-истинное. Правильность не-истинного обладает в сфере воли особенной неотразимостью… Возникает мнение, будто источник воли к воле – человеческая воля, между тем как, наоборот, человек задействуется волей к воле, не осмысливая того, что он задействован… Борьба между теми, кто у власти, и теми, кто хочет к власти, есть борьба за власть. Принцип власти с обеих сторон возводится в принцип абсолютного господства власти. Вся борьба за власть заранее подвластна власти. Воля к воле только уполномочивает эту борьбу… Поскольку действительность состоит в единообразии планомерного расчета, то и человек должен униформироваться. Принцип производительности по видимости имеет последствием иерархическое упорядочивание; по сути его определяющее основание – распад всякой иерархии, потому что целью производительного производства оказывается равномерная пустота использования труда в обеспечении порядка. Безразличие тотального потребления вытекает из положительного недопущения иерархии – сообразно господствующей пустоте всех целеустановок… Воля толкает землю к Невозможному».[150]