Понятие о сокровище (СИ)

Нейтан реагировал вяло, не удивительно, он же потерял брата, и отправляться на поиски сокровищ без него все равно что предательство. Зато Рэйф едва ли не как петух хорохорился, для него Дрейки лишь парочка наемников, плевать он хотел на потери. Одним больше, одним меньше; а вот двумя меньше — еще лучше, он не видит никакого прока в девчонке, которая висит якорем на шее.

Я и не настаивала, тихо собрала скромные пожитки, получив на лапу деньги за проделанную работу. «Работу».

— Ну, удачного пути? — несколько скомкано бросил тогда Рэйф, когда я смотрела на деньги, которые взяла у него.

Отказать себе в удовольствии скорчить рожу было невозможно, пусть думает, что я умом тронулась от горя. Как же далек мир богатых, обеспеченных людей, которые отправляются на приключения от скуки, в то время как подобные мне видят в опасности единственный способ выжить.

Надо теперь думать, что делать дальше. Возвращаться в свою старенькую съемную квартиру на отшибе Сиэтла, или же разумно потратить деньги Рэйфа Адлера? Разумно потратить деньги… вложить во что-нибудь? Во что? Мой накопительный счет в банке — это смех, да и только.

Стоит провернуть большое дело — такую идею мне подкинул промаринованный горем и пивом мозг, когда я смотрела на табло с рейсами отбывающих самолетов. Большое дело… в принципе, да, надо же когда-то становиться профессионалом, черт возьми. Я знаю, где и как закладывать вещи, знаю людей, которые за процент или сумму помогут перепродать довольно ценные находки. Краденные украшения и шедевры искусства. Проблема в том, что я не знала, что и у кого красть… ладно, будем честны, знала, уже список составляла, а вот с реализацией у меня была беда. Потому что я боялась провала, боялась быть схваченной, боялась впустую потратить деньги на оборудование, которое себя не оправдает.

А вот Сэм не боялся. Они с братом проникли в тюрьму, судя по синякам на лице Нейтана, довольно неплохо вжились в образ бандитов. И все из-за одной зацепки, чтобы поймать рыбу крупнее.

Если я так и продолжу вламываться в плохо защищенные дома и таскать мелочь, вряд ли сдвинусь с мертвой точки. Коли уж ума во мне недостаточно, чтобы сдать экзамены и поступить в университет, остается совершенствоваться в том, что удавалось лучше всего.

А удавалось… вляпываться в неприятности.

Но это пока забегая вперед. Часть меня кричала «да, мы сделаем это», а здравый смысл не уставая бил фразой «что-то пойдет не так». Что-то действительно пойдет, уже пошло не так, когда вместо билетов до Сан-Франциско я взяла билеты в Италию. Пункт назначения — Милан, вилла известного в узких кругах предпринимателя. Внимание привлек не столько сам Саниэль Гонсалес с его полулегальным бизнесом по добыче алмазов в Ботсване, сколько одна из главных его находок — алмаз весом в 135 карат очень редкого голубого сапфирового цвета. Замечательной чистоты и правильных пропорций. Как Алмаз Хоупа, который я рассматривала в Смитсоновском университете, только больше.

Откуда я об этом узнала? Мужик давал интервью одному крупному изданию, и по крохам мне удалось собрать достаточно информации, чтобы обнаружить цель. Итальянец хранил камень дома, выставлял на показ перед гостями, хвастался и ловил завистливые взгляды, словно вампир, наслаждающийся кровью.

Почему алмаз до сих пор никто не выкрал? Потому что на вилле такая охрана и система защиты, что ни один нормальный вор не сунется. А ненормальные отправлялись в тюрьму.

Знаете, ведь есть еще одна категория — категория идиотов. Угадайте, куда же они отправляются? Да, тоже в тюрьму.

— 2 — Загнанный зверь

Интересный факт. На табличке, рассказывающей краткую историю происхождения Алмаза Хоупа, есть любопытная заметка — считается, что эта драгоценность приносит несчастье владельцам. История камня приукрашена выдумками. А камень Саниэля Гонсалеса в разы больше. Улавливаете связь?

Для меня все это как страшный сон. Самый главный страх даже не в том, что я оказалась в тюрьме, а что именно в итальянской — я ни слова по-итальянски не говорю.

Может, оно и к лучшему. Не перестаю об этом думать, пялясь на коротких прогулках в голубое небо, подставляя лицо теплым лучам солнца. Не знаю, как панамская тюрьма на вкус, а женская колония насквозь пропитана привкусом металла и резких духов. Таких, старых, которые обычно бабушки покупают на развалах. А еще пот и запах кожи — он у всех разный.

Но могло быть и хуже. Кроме запаха мой нос уже давно мог разбить чей-то кулак; итальянские женщины выглядят сурово, среди них я выгляжу белой зашуганной мышкой. Как в прямом, так и в переносном значении. Сяду в углу, обхватив колени, и смотрю на окружение, на царство вальяжных кошек, которые посматривают на меня с подозрением.