Понятие права

(IV) Ограниченные ресурсы. Это всего лишь случайный факт, что люди нуждаются в еде, одежде и крыше над головой; что все это не имеется под рукой в неограниченном изобилии, но скудно, должно быть выращено или отвоевано у природы или построено трудом. Сами по себе эти факты делают необходимой какую-то минимальную форму института собственности (хотя не обязательно индивидуальной собственности) и определенной формы власти, требующей ее (собственность) уважать. Простейшие формы собственности можно видеть в правилах, запрещающих всем, кроме «владельца», входить на какой-то земельный участок, или пользоваться им, или брать и использовать какие-то материальные вещи. Для роста посевов необходимо, чтобы по полю не мог ходить кто угодно, и пища, в промежутках между ее ростом или поимкой и потреблением, должна быть защищена от посторонних лиц. Во все времена и везде сама жизнь зависит от этих минимальных проявлений сдержанности. И опять, в этом отношении дела могли бы обстоять по- другому. Организм человека мог бы быть устроен как у растений, мог бы извлекать пищу из воздуха, или же все, что требуется, могло расти в беспредельном изобилии.

Правила, которые до сих пор были рассмотрены, статичны в том смысле, что налагаемые ими обязанности и сфера действия этих обязанностей не варьируют от индивида к индивиду. Но разделение труда, которое должны развить все, кроме самых малых групп, для того чтобы получать достаточное количество продуктов, порождает необходимость динамичных правил в том смысле, что они позволяют индивидам создавать обязанности и менять сферу их охвата. Среди них — правила, позволяющие людям передавать, менять или продавать произведенное ими, ибо эти сделки предусматривают способность менять охват первоначальных прав и обязанностей, определяющих простейшую форму собственности. То же неизбежное разделение труда и постоянная потребность в сотрудничестве являются также факторами, делающими необходимыми для жизни социума другие формы динамичных или создающих обязанности правил. Такие правила гарантируют признание обещаний как источника обязательств. С помощью этого механизма индивиды имеют возможность словами, устными или письменными, сделать себя подлежащими порицанию или наказанию за несовершение некоторых оговоренных действий. Где альтруизм не является безграничным, требуется установленная процедура для таких действий по связыванию самих себя обязательствами для того, чтобы создать минимум уверенности в будущем поведении других и обеспечить предсказуемость, необходимую для сотрудничества. Это с особенной очевидностью необходимо там, где совместно планируются или обмениваются взаимные услуги или где товары, подлежащие обмену или продаже, не всегда одновременно или немедленно имеются в наличии.

(v) Ограниченное понимание и сила воли. Факты, делающие необходимыVи для общественной жизни правила об уважении индивидов, собственности и обещаний, просты, и взаимная выгода от этих правил очевидна. Большинство людей способны это видеть и жертвовать ближайшими краткосрочными интересами, чего требует подчинение этим правилам. Действительно, они могут повиноваться, исходя из разных мотивов: некоторые — из продиктованных благоразумием соображений о том, что приобретения стоят жертв, некоторые — из бескорыстной заинтересованности в благополучии других и некоторые потому, что воспринимают правила как сами по себе заслуживающие уважения и находят свой идеал в преданности им. С другой стороны, ни понимание долгосрочных интересов, ни сила или благость воли, от которых зависит эффективность этих различных мотиваций для повиновения, не разделяются всеми людьми в равной степени. Все временами испытывают искушение отдать предпочтение своим собственным ближайшим интересам, и в отсутствие особой организации для обнаружения и наказания многие поддались бы искушению. Несомненно, что преимущества взаимной сдержанности столь ощутимы, что число и сила тех, кто добровольно сотрудничал бы в поддержании системы принуждения, обычно будет значительно больше, чем любое возможное объединение преступников. Но, за исключением очень маленьких, объединенных тесными узами обществ, подчинение системе ограничений было бы глупостью, если бы не было организации для принуждения тех, кто попытался бы пользоваться преимуществами системы, не подчиняясь при этом налагаемым ею обязанностям. Поэтому «санкции» требуются не в качестве нормального мотива для подчинения, но как гарантия, что те, кто подчинились добровольно, не станут жертвами тех, кто этого не сделал. Подчиняться без этого означало бы рисковать оказаться в безвыходном положении. Учитывая эту постоянную опасность, разум требует добровольного сотрудничества в системе принуждения.