Понятие права

От этих возражений теорию пытались защитить различными средствами. Исходно простая идея угрозы неблагоприятных последствий (threat of evil) или «санкции» была расширена за счет включения понятия ничтожности юридических сделок; в то же время понятие легального правила было ограничено таким образом, чтобы исключить такие правила, которые наделяют властью; эти последние рассматривались лишь в качестве фрагментов законов; для объяснения самообязывающего эффекта некоторых законов в физически едином законодателе было выявлено два лица; понятие приказа было расширено и стало применяться не только по отношению к устным распоряжениям, но и в связи с «молчаливым» волеизъявлением, которое можно свести к невмешательству в распоряжения подчиненных. При всей изобретательности этих мер модель приказов, подкрепленных угрозами, скрывает в правовой сфере больше, нежели выявляет; попытка свести все разнообразие законов к этой простой и единой форме приводит к тому, что праву навязывается ложное единообразие. На самом деле поиск единообразия в данном случае ведет к ошибкам, ибо, как это будет видно из пятой главы, важнейшей особенностью права является слияние в нем различных типов правил [25].

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ СУВЕРЕН И ПОДДАННЫЙ

Критикуя простую модель принуждающих приказов, мы до сих пор не поднимали вопроса о лице или лицах, обладающих «суверенной» властью, чьи приказы, согласно данной концепции, составляют право в любом обществе [26]. В самом деле, обсуждая адекватность идеи приказа, подкрепленного угрозами, в качестве описания законов различного типа, мы условно предположили, что в любом обществе с правом действительно есть суверен, характеризующийся утвердительно или отрицательно ссылкой на привычку к повиновению. Это лицо или группа лиц отдает приказы, которым большинство общества привычно повинуется, в то время как он сам привычно не повинуется приказам каких-либо других лиц или органов.

Рассмотрим эту общую теорию, касающуюся оснований всех правовых систем в некоторых деталях; ведь, невзирая на крайнюю простоту, доктрина суверенитета не является чем-то меньшим. Она утверждает, что в каждом человеческом сообществе с правом, как в демократическом государстве, так и при абсолютной монархии, в конечном итоге за всем разнообразием форм политической жизни лежит эта простая связь между подданными, которые по привычке повинуются, и сувереном, который привычно не повинуется никому. Эта вертикальная структура, как утверждается в данной теории, столько же существенна для любого общества, в котором существует право, как позвоночник для человека. При наличии такой связи мы можем говорить об обществе и его суверене как независимом государстве, и о его праве. Если же такой связи не существует, мы не можем употреблять ни одно из этих выражений, так как, согласно данной теории, отношения между сувереном и подданными являются составной частью самого их (выражений) смысла.

Два положения этой теории особо важны, и мы уделим им здесь особое внимание в достаточно абстрактной форме перед тем, как наметить те направления критики, которые будут детально рассматриваться в оставшейся части главы. Первое положение касается идеи привычки к повиновению (habit of obedience), — единственного, что требуется от тех, к кому применяются законы суверена. Здесь мы рассмотрим, достаточно ли привычки такого рода для того, чтобы породить две важнейшие особенности любой правовой системы: непрерывность власти создавать право, которая последовательно передается от одного законодателя к другому, и сохранение права в течение длительного периода уже после того, как законодатель и привычно повинующиеся ему подданные ушли в мир иной. Второй особенностью является позиция суверена, который находится выше закона: он создает право для других, налагая обязанности или «ограничения» на них, в то время как сам, согласно этой теории, не является и не может быть ограничен правом. Нам следует выяснить, является ли такой статус неограничимости правом верховного законодателя необходимым условием для существования права, а также может ли наличие или отсутствие правовых ограничений законодательной власти быть понято в простых терминах обычая и повиновения, к которым эта теория сводит данные понятия.

1. ПОВИНОВЕНИЕ ПО ПРИВЫЧКЕ И НЕПРЕРЫВНОСТЬ ПРАВА