Понятие страха

Это заслуживает более подробного осмысления; ибо как раз в этой точке должно разъясниться, как далеко простирается новейший принцип, согласно которому мышление и бытие есть одно и то же, если, с одной стороны, человек не желает тревожить его несвоевременными, а частью и просто мелкими недоразумениями, а с другой — все-таки не хочет иметь некий высший принцип, который обязывал бы его к бездумности. Только всеобщее существует благодаря тому, что оно мыслится и позволяет себя мыслить. Главное в единичном индивиде — это как раз его негативное собственное отношение ко всеобщему, его отталкивание от всеобщего. Однако как только такое отталкивание мысленно убирается прочь, единичный индивид оказывается снятым, а как только отталкивание мыслится, само оно преобразуется таким образом, что человек либо не мыслит его, но только представляет себе это, либо же мыслит его и просто представляет себе, будто оно снимается в мышлении.

Латинское речение unum noris omnes выражают то же самое на латинский манер, если под unum понимается сам наблюдатель, тогда никто не проявляет любопытства к omnes, но серьезно держится за одно, которое действительно является всем. В это люди обычно не верят, они полагают даже, что в этом заложено слишком много гордости; но причина скорее состоит в том, что они чересчур трусливы и покойны, чтобы отважиться понять истинную гордость, чтобы добиться такого понимания.

"Познай самого себя" (греч.). В гегельянской интерпретации (в том числе и у датских последователей Гегеля — П. Штиллинга и Й.-Л. Хайберга) принцип "познай самого себя" означает не побуждение к узнаванию собственных особенностей, склонностей и черт характера, ибо такое знание негативно по своему отношению к абсолюту. Скорее это призыв к наиболее конкретному и всеобщему познанию человеческого духа, выражающего себя в истории рода и государства. — См.: Гегель. Энциклопедия философских наук. Часть 3. Философия духа. § 377 и дополнение.

"Если познано одно, познано все" (лат.). — Теренций. Формио. 2.1.1.265. Вот это выражение действительно стало сущностью Кьеркегорова метода: это единственная возможность не упустить из виду индивида, в котором, как во всяком существующем субъекте, воплощен дух. Речь идет не о мелких конкретных отличиях одного индивида от другого, но о познании сущности человеческой личности, — и уж через это — о познании мира и места человека в этом мире.

Считается, что после восстания из мертвых сексуальные различия сохраняются, но excluso semine et lacte ("за исключением семени и молока". — Hutterus redivivus. § 1ЗО, 7.

По христианской догматике, ангелы лишены пола. См. также: Лука, 20. 34 — 36; Бретшнайдер. 1. § 101.2

Безгрешность свойственна человеческой природе Христа. См. упоминавшийся учебник христианской догматики К. Бретшнайдера, II, § 136.

"Веселость" (нем.). — Гегель говорил о "тоске" (Wehmut) и "веселости" (Heiterbeit) греческой культуры и эллинизма вообще. — См.: Философия религии. II. Часть 2. Раздел II. П. С.

Overgangen (дат.). Согласно Кьеркегору, гегелевская логика не может объяснить перехода: "Древняя философия, самая древняя в Греции, занималась преимущественно проблемой движения, посредством которого мир и начал существовать... Самая же недавняя философия в основном занята движением — но движением в логике... Современная философия никогда не могла объяснить движения" (Papirer. IV. А 54, запись 1843 года). Кьеркегор различал диалектические переходы в сфере мысли и так называемые "патетические" переходы, происходящие в царстве свободы, — переходы, которые непременно требуют прыжка: "Возможен ли переход от количественного определения к качественному без прыжка? И разве вся мизнь не основана на этом?" (Papirer. IV. S. 87): "Всякое определение, для которого, в свою очередь, существенным определением будет бытие (Veren), лежит вне имманентной мысли следовательно — вне логики" (Papirer. IV. С. 88). Проблема движения рассмотрена Кьеркегором специально в Преамбуле к "Философским крохам".

"Созерцатели" (греч.) — секта греческих монахов, которые, подобно индийским йогам, приводили себя в состояние экстаза созерцанием собственных пупков; они полагали, что таким образом непосредственно общаются с божеством. В одной из своих дневниковых записях Кьеркегор замечает: "Нет ничего более опасного для человека, ничего более парализующего, чем некое изолирующее самосозерцание, в котором исчезает всемирная история, человеческая жизнь, общество, короче, все, — и, подобно созерцателям собственных пупков, человек, описывая эгоистические круги постоянно сидит, уставившись в свой пупок" (Papirer. II. А 187, запись 1837 года).

Кьеркегор подразумевает здесь, конечно, представление Гегеля о "чистом бытии", которое тождественно "ничто" и составляет вместе с тем предпосылку построения всей системы философии. Иронизируя над Гегелем и его претензиями на "беспредпосылочность" Системы, Кьеркегор даже записал в своем дневнике юмористическую сценку — диалог между Гегелем и Сократом, — посвященную этим сюжетам (см.: Papirer. VI. А 145, запись 1845 года).