Понимание языка стрессов

Когда журналисты начали меня спрашивать об этом (а журналисты всегда хотят услышать все ответы очень быстро), я думала, ну как объяснить им эту проблему? Тогда мне пришло в голову следующее объяснение. Ведь умное человечество до сих пор не выдумало машину, при помощи которой можно было бы сжать воздух, то есть газы, до состояния жидкости. Или есть такая машина? Мужчины, знаете? Оказывается, есть. Вот видите, как человек – духовное существо – приходит в этот мир и реализует сам себя и на материальном уровне в смысле развития техники. Такая машина у нас внутри давным-давно, а в последнее время она стала особенно мощной. Эта машина может сгустить наши мысли, то есть наши эмоции, даже нашу любовь, до состояния жидкости, далее из жидкости – в дерево, из дерева – в камень и из камня – в металл. Гуще, чем тяжелые металлы, создать концентрацию невозможно. Такая густота стрессов уже соответствует раку, и человек просто уходит из этого мира, – это граница. Эта машина называется желание быть хорошим человеком и становиться все лучше и лучше.

О ступенях роста стрессов

Человек – странник, идущий по дороге своей судьбы. Все, что он встречает на пути, необходимо в том виде, как оно есть. Человеку нужно лишь изменить свое отношение и начать сознавать двухполюсность жизни. Начать сознавать может тот, кто освободится от своих страхов.

На вопрос, идти ли своей дорогой, мы уже ответили своим появлением на свет. Теперь каждому нужно ответить, как идти. Идти без стрессов или со стрессами?

Несмотря на рост стрессов, средняя продолжительность жизни человека увеличивается, что сопряжено с большими страданиями и мучительным уходом из жизни. Это означает, что человеческие души нуждаются в более глубоких и зрелых знаниях, коими владеет лишь старость. Потребность эта позволила открыть много возможностей и способов продления физической жизни. Вероятно, откроются и духовные возможности.

Мы уже говорили о том, что когда что-то хочется, необходимо спросить себя, нужно ли это мне. Теперь скажу о ступенях роста стрессов, чтобы вы поняли, как один стресс переходит в другой, более концентрированный и более сильный. Часто вы не понимаете, почему, задумав что-то сделать, вы начинали это, но делали абсолютно иначе и результат получили другой. Это очень часто бывает. Почему? Потому что вы не умели быть самими собой, потому что вы делали то, что делали, под влиянием своих стрессов.

Стрессы руководили вами, а нужно – наоборот.

Наши стрессы – это как шторм, который делает с человеком все, что делает шторм с легкой, как лепесток, лодочкой. Шторм не спрашивает лодку, можно ли бросать ее туда-сюда и наконец утопить. Шторм просто бушует, и этим он скажет: ты не беспомощный лепесток, ты человек, и тебе нужно думать заранее, а если не думал, то сделай выводы после, тогда это снова не повторится. Это важно понимать.

Есть такое красивое желание – желание быть хорошим человеком. Коротко – это наша доброта. Доброта – энергия дерева, которое делает человека бревном. И доброта такой стресс, который выращивать не нужно, сам растет, – быстро или медленно, зависит от того, сколько «удобрений» получает. Может резко начать расти, если желание быть хорошим резко возрастет.

Желание быть хорошим принципиально вызывает доброкачественные опухоли. Если у нас в какой-то определенной сфере есть желание быть хорошим, тогда соответствующее место в теле заболеет. Все равно, где доброкачественная опухоль образуется. В настоящее время у женщин лет в сорок уже у половины удалена матка, а у мужчин (примерно такой же процент) удалена предстательная железа. Почему? Очень часто мамы хотят быть хорошими и не могут, потому что они не понимают, что нет хорошей мамы, есть мама. И насколько они хотят этого, настолько они печалятся, печалятся и собирают все это в матку свою. И кто виноват? Ну кто может быть виноват, если мама не может быть хорошей мамой? Муж, конечно, кто же еще? А если нет мужа, то – государство.

Поскольку слезы считаются признаком слабости, а также неинтеллигентности, то большинство людей старается сдерживать слезы. Для печали не имеет значения, прячут ли ее за маской серьезности или за маской смеха. Разница заключается в том, что смех способен обманывать слух и вынуждает печаль расти, иначе ее потребность в свободе останется незамеченной. Подавление печали, ее сдерживание может привести к кажущемуся полному отсутствию печали. Это я называю смертью печали. Умерщвление печали тождественно умерщвлению самого себя.