Понюшка ( Snuff )

— Уверен, получится очень симпатично, — откликнулся Ваймс, — но этого не случится, потому что я уверен, что треть твоих постоянных посетителей до сих пор потягивают алкогольные напитки, и наверняка кто-то из магистрата тоже… Нет, последнее слово беру назад. Магистрат пьет по домам, где закон это делать не препятствует. Не стану ничего говорить, но один коп может испортить весь вечер, если не получит от бывшего коллеги стаканчик чего-нибудь чтобы промочить горло. — Он шлепнул пару монет на тонкую полочку и добавил: — На это налей двойной бренди для моего приятеля здесь, снаружи, а для меня назови адрес мистера Джефферсона, кузнеца.

— Вам меня не запугать, и вы это знаете.

Ваймс обернулся к Вилликинсу.

— А должен?

Джентльмен для джентльмена прочистил горло:

— Здесь мы в мире феодальных законов, командор. Вы владеете землей, на которой стоит это общественное заведение 27, но у владельца столь же сильные права, как и ваши. Если он исправно платит аренду, то вы не имеете право даже заходить без его разрешения.

— Откуда ты все это знаешь?

— Ну, командор, как вы знаете, в свое время я провел пару выходных в Танти. А в тюрьме есть хорошая сторона: там всегда много книг о разных законах, преступники рады поделиться своим опытом и оставляют на полях заметки, просто на всякий случай, если обуть пацана из конкурирующей банды в цементные башмаки и бросить в реку все-таки окажется законным. Это своего рода азбука.

— Сейчас я расследую таинственное исчезновение. Кузнец был так добр, что согласился встретиться со мной на холме, но когда я там оказался, там не было ничего, кроме разлитой повсюду крови. Джефферсон хотел мне что-то сказать, и ты знаешь, чем это пахнет для копа. — «Даже если я сам в этом не уверен», — мысленно добавил Ваймс.

— Что-то не так, это уж точно.

Владелец бара пожал плечами.

— Это меня не касается, эсквайр 28.

Ваймс сжал запястье бармена до того, как тот успел отдернуть руку, и дернул его так, что его лицо оказалось прижато к деревянной раме.

— Не смей обзываться. Здесь что-то творится, что-то скверное. Я чувствую это подошвами ботинок, и уж поверь мне, это самые чувствительные ботинки на свете. Владельцу бара известно многое. Я это знаю, и ты тоже. Если ты не на моей стороне, значит ты стоишь на моем пути, а тебе что-то известно. Я вижу по глазам. Если окажется, что тебе известно что-то важное про кузнеца, то постфактум ты сам увидишь перед собой выбор и за что я выбил тебе зубы, и что приведшее к этому событию решение было недальновидным. И это факт.

Джимини постарался вывернуться, но хватка Ваймса была крепкой.

— Ваш значок здесь ничего не значит, мистер Ваймс. Вам это известно!

Ваймс услышал тонкие нотки страха в голосе человека, но старый коп был несгибаем. Если ты не становишься несгибаемым, то никогда не станешь старым копом.

— Я собираюсь вас отпустить, мистер, — что на полицейском слэнге означало «трусливая задница». — Ты думаешь, раз у тебя все законно, то мне к тебе не подступиться. Это либо так, либо нет, но мой слуга не полицейский и не привык поступать всегда законно, как принято у нас, поэтому может оказаться так, что ты не сможешь встать за стойку, по причине отсутствия ног. Я говорю тебе это как друг. Мы же оба знаем правила игры, так? Полагаю, ты был в баре, когда убили гоблина, это так?

— Не знал, что треклятого гоблина убили, и откуда? Поэтому как мне знать, где я мог или не мог быть в это время? Мой совет, сэр, — сказал Джимини, в том же стиле, что использовал Ваймс, — утром обо всем сообщить куда следует. У нас есть молодой Апшот, который называет себя копом. Послушайте, Ваймс, я здесь в отставке, и хочу остаться в стороне. Я не сую свой нос в то, что меня не касается. Я знаю, есть много чего что вы можете сделать, и так же знаю, что вы этого делать не станете, но чтобы вы не ушли не солоно хлебавши, вот вам - Джетро живет там же, где и все кузнецы: прямо по центру деревни с видом на центральную площадь. Он живет со своей старой мамой, так что я не стал бы беспокоить ее ночью. А теперь, джентльмены, мне нужно закрыть бар. Мы же не хотим нарушить закон.

Дверца закрылась, и послышался стук закрывшегося засова на той стороне. Спустя мгновение с другой стороны из открытой входной двери послышался годами вырабатывавшийся мощный выкрик: «Эй вы, бездельники! Вас дома не заждались?» и лужайка наполнилась людьми, пытающимися собрать мозги воедино, чтобы идти в ту же сторону, что и ноги, либо наоборот.

Притаившийся в темноте позади бара, где пахло старыми винными бочками, Вилликинс сказал:

— Хотите поспорим, сэр, что ваш кузнец спокойно спит в своей постели?

— Нет уж, — ответил Ваймс, — но все это дурно пахнет. Думаю, у меня на руках убийство, но тело отсутствует, по крайней мере, большая его часть. — Вилликинс открыл было рот, но Ваймс рыкнул: — Чтобы установить факт убийства, Вилликинс, нужно чтобы не хватало какой-нибудь важной части, без которой невозможно выжить. Например, головы, ну, или крови, но ее будет трудно собрать в темноте. Так?

Они отправились в обратный путь и Ваймс добавил: