Понюшка ( Snuff )

Редакторы переглянулись с выражением на лице, которое Разорвибыка Харрингтон назвал бы «внезапным озарением». Наконец заместитель редактора выдавил:

— Видимо, ему понравилось.

* * *

Прошло три дня. Они выдались очень напряженными для Ваймса. Он снова оказался на тех же качелях, только, признаться, это было скорее не качание, а перебегание с одной половины качающихся качелей на другую. Столько накопилось бумаг! Столько их нужно протолкнуть! Столько делегировать! И еще столько бумаг, которых он «якобы» не получил и было сожрано горгульями.

Сегодня в Продолговатом кабинете патриция лорд Ветинари был готов взорваться. Чтобы это понять, нужно было очень хорошо его изучить. Он барабанил пальцами по столешнице:

— Снаркенфаугейстер? Уверен, она выдумала это слово!

Барабантер осторожно поставил чашечку кофе на стол своего повелителя.

— Напротив, сэр, такое слово действительно существует. В Нортингфьорде оно означает изготовителя мелких, но необходимых в быту вещей, например, пробок или бельевых прищепок только для использования в доме, а так же коротких коктейльных палочек, специально для тех, кто не любит длинных. Термин представляет и определенный исторический интерес. Благодаря моим исследованиям, которые я провел утром, последний снаркенфаугейстер умер двадцать семь лет назад во время жуткого несчастного случая, связанного с заточкой карандаша. На самом деле, я догадался об этом только потому, что ваша противница по кроссвордам сама родом из Нортингфьорда.

— А! Ты догадался! Долгие зимы, проведенные у печки! Сколько адского терпения! А еще она владелица зоомагазина на Пелликунской набережной! Ошейники, кошачье печенье, мучные черви! Какие повороты! Какие уловки! Какой словарный запас! Снаркенфаугейстер!

— Верно, сэр, сейчас она у Таймс главный составитель кроссвордов. И, полагаю, подобные способности приобретаются с родиной.

Лорд Ветинари успокоился.

— Ставим крестик. Она победила, а я проиграл. Как ты знаешь, Барабантер, я очень редко проигрываю. Моя сильная сторона спокойствие, и даже циничная беспристрастность. Я в состоянии изменить судьбы целых народов, но не в состоянии одолеть безупречную леди, составляющую кроссворды!

Барабантер кивнул.

— Вы правы, сэр, с одним замечанием. Если позволите я объясню несколько пространно. Позволю себе напомнить, что в соседней комнате ожидает командор Ваймс.

— В самом деле? Сделай одолжение, пригласи его войти.

Ваймс шагнул внутрь, четко отдав честь и замерев по стойке смирно.

— А, вот и вы, ваша светлость. Наконец-то! С возвращением! Как помимо прочего, включая незаконные действия, драки, специальные мероприятия, погони на суше и на море, а так же в пресных водах, несанкицонированные расходы и, конечно же, порчи воздуха в покоях сильных мирах сего, прошел ваш отпуск?

Взгляд Ваймся был направлен четко прямо чуть поверх уровня глаз патриция:

— Одно замечание, милорд. Воздух испорчен не был. Возможно, был выбран неправильный нос.

— Издержки службы, надо полагать? — иронично спросил лорд Ветинари. — Ваймс, за последние несколько дней ваши действия вызвали настоящее извержение бумаг на моем столе. В ряде случаев просители требуют вашу голову на бюдечке, другие более осторожны, поскольку до смерти боятся тюремной камеры. Позвольте вам кое-что разъяснить, ваша светлость. Закон не имеет обратной силы. В противном случае, всем нам грозят неприятности.

Лорд Ржав-младший может быть повинен, и даже на самом деле повинен во многих неблаговидных поступках, но рабовладение применительно к гоблинам по текущему законодательству не является преступлением. Однако, как я подозреваю, в свете последних открывшихся фактов о его деятельности, его репутация и так сильно подмочена. Вам, Ваймс, это может быть неизвестно, но в обществе испорченная репутация значит куда хуже тюремного заключения, а порой - даже хуже смерти. Юный Гравид потерял всех друзей. Полагаю, это должно вас несколько утешить.

Ваймс не ответил, но подумал: «Шар в лузе».

Ветинари взглянул на него и продолжил:

— Так же у меня имеется красноречивое послание от лорда Ржава-старшего, который умоляет о жизни сына, если не возможно сохранить свободу, полностью признав, что тот втоптал фамильную честь в грязь.

Лорд Ветинари поднял руку:

— Его лордство пожилой человек, так что, Ваймс, если ваши следующие слова будут «про яблоко и яблоню», то я предлагаю вам проявить немного милосердия. Его светлость изо всех сил желает замять скандал. Кроме вышесказанного, могу я узнать ваше мнение?

— Да. Скандал уже случился, сэр. И не один, — холодно ответил Вайис. — Его сын торговал живыми, дышащими и разумными людьми. Многие из них погибли.

— Еще раз, Ваймс. Я уже объяснял вам: закон не имеет обратной силы.

— Пусть так, — ответил Ваймс, — а как же детишки троллей, который употребляют эту проклятую дрянь? Вы уговорите Алмазного короля о них забыть?