Понтий Пилат

— Из многочисленных рационализаций в веках сохранялись только те, которые фиксировались в слове и сохранялись с благоговейными ритуалами — то есть бытовавшие в религиозно-эзотерических братствах. У протосатанистов потребность в мёртвой голове объяснялась откровенно — как кощунство над истиной. Оргии, групповухи — всё вокруг отрезанной головы. Но не просто головы, а уже особенным образом оформленной — отлакированной, поставленной на подставку, а со временем украшенной каменьями и золотом. Таким образом, голова (или череп) становилась «знаком могущества»: увидел её (его) где-нибудь впоследствии — и «провалился». По этому механизму «знак могущества» можно «сделать» из любого предмета. (Пример — посвящение Пьера в масоны: его заставили распростаться ниц перед пюпитром, на котором стояли череп и Евангелие, — отныне Пьер, увидев Евангелие, должен был впадать в транс и утрачивать способность к рассуждению. Евангелие для прошедшего обряд-инициацию должно было стать закрытым. Но Пьер во время обряда в транс не впал, он внутренне происходящему удивлялся, и даже задумался о смысле происходящего — тем и был предопределён его из масонов исход.)

— Наследники неприкрытого сатанизма — оккультные братства из высших управленцев государств. Новым по сравнению с событиями в протоорде стал только ритуал, то есть неспешная торжественная обстановка с использованием разных дорогостоящих предметов. Отсюда конкретные предметные практики высших ступеней посвящения оккультных орденов. Украшение головы золотом вело к тому, что в транс сатанисты начинали впадать уже от вида одного только золота.

— К настоящему времени забыты не только древние рационализации сатанистов, но и рационализации оккультных братств Средневековья (некогда могущественные тамплиеры, к примеру, все перебиты — но их невротическое знание живо в родовой памяти потомков их внебрачных детей, если таковые имеются). Ушли в забвение даже некоторые ветви эзотериков нового времени. Но то и дело в родовой памяти ярких некрофилов всплывают образы из разных столетий и даже тысячелетий. Отсюда разные ритуалы и разные психотипы магов-знахарей.

Но скоро будут установлены на планете предречённые «мир и порядок»: только в фаворе окажутся «новые» оккультисты-«внутренники».

А согласитесь, интересно почитать «Всадника без головы» Майн Рида, представить обстоятельства водружения головы Иоанна Крестителя на блюдо, остановиться перед шедевром, который изображает попирающую голову Олоферна Иудифь, вновь и вновь обратиться к, казалось бы, бессвязным московским событиям «Мастера и Маргариты» Булгакова.

Интересно?

То-то и оно…

глава двенадцатая Женщина и Креститель

— Понимаю… Я должна ему отдаться, — сказала Маргарита задумчиво.

…рожу Азазелло перекосило смешком, — но я разочарую вас, этого не будет.

М.Булгаков. Мастер и Маргарита. Глава 19 («Маргарита»)

…Королева Марго Валуа, с подачи которой отсекают голову её любовнику…

…Маргарита, пьющая кровь барона Майгеля из черепа Берлиоза (Берлиоз — упрощённый вариант мастера: Христа пытается уничтожить не тонким, а потому притягательным искажением Его образа, а путём грубым и потому менее эффективным — Его отрицанием)…

…Интерес толпы в Варьете, когда кот Бегемот отрывает голову конферансье (в демонологии Бегемот — высший бес среди бесов, принимающих облик животных; Маргарита — повелительница бесов, соответственно, Бегемот — самый скорый исполнитель именно её воли, своеобразный начальник охраны)…

…Уна, вокруг которой отрезанные головы разве что не громоздятся. Даже уходящий в Галилею Киник, человек, защищённый здоровым мировоззрением, чувствует, что ему по воле наместницы хотят отрезать голову…

Естественно, немедленно вспоминается известный евангельский эпизод с усекновением головы Иоанна Крестителя.

Эпизод этот тоже, если вчитаться, оказывается наполнен тайным знанием — толпарями упорно не замечаемым.

Ибо сей Ирод, послав, взял Иоанна и заключил его в темницу за Иродиаду, жену Филиппа, брата своего, потому что женился на ней.

Ибо Иоанн говорил Ироду: не д`олжно тебе иметь жену брата твоего.

Иродиада же, злобясь на него, желала убить его; но не могла.

Ибо Ирод боялся Иоанна, зная, что он муж праведный и святый, и берёг его; многое делал, слушаясь его, и с удовольствием слушал его.

Настал удобный день, когда Ирод, по случаю дня рождения своего делал пир вельможам своим, тысяченачальникам и старейшинам Галилейским. —

Дочь Иродиады вошла, плясала и угодила Ироду и возлежавшим с ним. Царь сказал девице: проси у меня, чего хочешь, и дам тебе.

И клялся ей: чего ни попросишь у меня, дам тебе, даже до половины моего царства.

Она вышла и спросила у матери своей: чего просить? Та отвечала: головы Иоанна Крестителя.

И она тотчас пошла с поспешностью к царю и просила, говоря: хочу, чтобы ты дал мне теперь же на блюде голову Иоанна Крестителя.

Царь опечалился; но, ради клятвы и возлежавших с ним, не захотел отказать ей.