Понтий Пилат

Итак, пользуясь принципом «бритвы Оккама» — отсекаем все дополнительные сущности, без которых можно обойтись, — приходим к непопулярной гипотезе, что и малограмотный Марк, ученик, так скажем, далёкого круга, который ко дню Распятия был ещё совсем мальчишкой, и некий Матфей (нет никаких указаний, что это один из апостолов), и христианин из язычников Лука, никогда Иисуса не видевший, — все они пользовались плодами труда некоего автора — Евангелиста с большой буквы.

Странные вокруг этого автора обстоятельства: с одной стороны, труд его субъевангелисты ценили (может, сами ничего не могли написать ст`оящего, как ни старались? это предположение психологически достоверно), во всяком случае, они, не стесняясь друг друга, брали его труд за основу. Воспроизводя без изменений целые сюжеты. С другой стороны, личность эта в глазах гипнабельной толпы и, что то же самое, начальств весьма одиозная. Иными словами, харизматические вожди были с этим человеком несовместимы — и толпа, естественно, это восприняла настолько близко к сердцу, что даже одно упоминание имени автора Протоевангелия в его переложениях грозило уничтожением и субъевангелиям тоже — подобно тому как были уничтожены и все экземпляры Протоевангелия.

Можно сказать и так: дракон готов был терпеть четыре канонических субъевангелия на условии, что не будет упомянуто имя главного автора Евангелия, ибо оно само по себе уже толкование всего Евангелия.

А четыре канонических пусть остаются — если на словах авторитеты извратят роль главного автора, то пусть читают: смотрят в книгу, видят…

Такой вариант Провидение, очевидно, устраивал: пусть иерархия использует их переложения-упрощения для подчинения народов, при этом она распространит тексты по всему лицу земли. Пусть так: глупцу не помочь самыми пространными текстами, а ищущий прочтёт и между строк, разглядит истину, так скажем, в одном слове-логосе, разберётся даже вопреки многоголосому хору слепцов-толкователей.

Различные соображения, с нескольких сторон подпирающие высказанное соображение, рассыпаны по многим главам «КАТАРСИСа-3», особо примечательна в этом отношении глава «„Пророческая «бригада»”…».

Итак, мы, вооружённые теорией стаи и подступающие к теории жизни, можем подвести итог: достаточно зачернить имя автора Протоевангелия, уничтожить его текст упрощениями, как иерархии, служащие известному вселенскому противоначалу, приобретают «евангельское» обоснование своего «христианства». (Психологический механизм, здесь задействованный, рассматривается в главе «„Сто первый” аргумент в пользу Пилата».)

Быть может, автор Протоевангелия презрел иерархию, власть как таковую — пример его ужасал живущих за счёт доимой паствы?

Одна только эта мысль уже выводит на автора Протоевангелия. Его уход из иерархии — буквальный или духовный — был более чем заметен. Это заметно в одном только случае: если предоставленная ему Провидением ступень была очень высокой. Но он её оставил…

Есть у автора Протоевангелия ещё и другие приметы:

— у него был талант (писательский) такого масштаба, который мог быть только особым даром свыше, подкреплённый «кладовыми» родовой памяти;

— у него были для этой многолетней работы средства: чтобы писать (а пергамент в те времена был ох как недёшев!), надо много писать;

— знакомство с техникой писания столь же необходимо, как и наличие таланта: автор Протоевангелия или после обращения много лет учился в специальном учебном заведении, или уже был достаточно образованным человеком, потомственным писателем, пусть в далёких своих предках, а выражаясь языком того времени, у него в роду были жрецы — что, весьма вероятно, отразилось в его имени;

— его появление не могло остаться в истории незамеченным (см. главу «Тайна неразгаданного пророчества патриарха Иакова») и было предсказано;

— он, судя по текстам канонических евангелий, латинский знал не хуже, чем греческий (об этом в главе «Её начальник охраны»), то есть он не был из числа апостолов-галилеян (в восточных провинциях Римской империи латинский, кроме, предположительно, лишь некоторых легионеров и присланных из Рима должностных лиц, не знал толком никто);

— он прекрасно знал тонкости того, что происходит во дворце тетрарха Галилеи, знал даже семейные тайны главного семейства провинции (см. главу «Тайна вынесения приговора — тонкая хронология дня Распятия»), а также родственно-служебные (см. главу «Тайное Знание, открываемое черезспиру»);

— у него была редкостная возможность опросить не только духовных христиан, но и разномастных противников Иисуса;

— он был несовместим со всеми иерархиями (глава «Зверь…»)…

Таково свидетельство Истины и Евангелия.

Как имя твоё?