Понты и волшебство

Дверь открылась во второй раз и явила моего заместителя. На безымянном пальце правой руки у него был перстень, которого я раньше не видел.

— Привет, босс, — весело сказал он. — Сюрприз!

Я почувствовал себя Цезарем, только что получившим удар от своего друга. Так и хотелось возопить: «И ты, Брут?!» — но этот вопль доставил бы им удовольствие. Перетопчутся.

— Повезло вам, Александр, — сказал я.

— В чем именно, босс? — спросил он.

— В том, что у меня руки связаны. Я бы вас между пальцами размазал.

— Он все такой же грозный, — сказал Леня.

— Что вам обещал это субъект? — поинтересовался я. — Мой дом? Мою должность?

— И целый чемодан денег в придачу. — Таким жизнерадостным своего зама я никогда не видел.

— Тридцать сребреников выросли в цене.

— Инфляция, босс.

Я не стал ему угрожать. Угроза без способности привести ее в исполнение глупа и жалка. И предостерегать насчет Лени тоже не стал. Если Александр такой дурак, чтобы идти в услужение к бандиту, так тому и быть. Каждый сам выбирает свой путь к могиле. Александр стоял на очень коротком.

— Присядь, — бросил ему Леня, и тот послушно опустился на стул, словно дрессированная собачка. — Слышь, как там тебя, Геныч, давай я тебе кое-что объясню.

— Если это доставит вам удовольствие.

— Доставит, — сказал он. — Во-первых, ни в какой ты не в больнице, как ты, наверное, воображаешь. Ты у меня на даче, я специально оборудовал для тебя эту комнату.

— Очень мило с вашей стороны.

— Тебя обработали психотропом на стоянке, — сказал он, — когда ты пытался сесть в свою машину. И сразу же привезли сюда, так что для всех своих знакомых ты пропал без вести больше месяца назад. Зная твоих знакомых, могу сказать, что тебя уже никто не ищет.

Я промолчал. Что тут скажешь, я тоже знал своих «знакомых».

— Твой Андрюша действительно наделал в штаны от страха, сидит и трясется на своей даче, обложился автоматчиками со всех сторон. Но мне он не нужен.

— Нет так нет, — сказал я.

— Сашок работает на меня уже полгода, — сказал Леня. — Я давно под тебя копаю, знаешь ли. Догадываешься, почему ты еще жив?

— Догадываюсь, — сказал я.

— Еще бы ты не догадывался, — сказал он. — Ты все еще жив из-за того, что ты один обладаешь правом гребаной подписи на учредительных документах, без которых я не могу поставить во главе твоей фирмы моего человека.

— Так и было задумано, — сказал я.

— А в случае твоей смерти все имущество отходит государству.

— У меня нет наследников, — сказал я. — А государство не откажется от столь лакомого кусочка. И с государством вы тягаться уже не сможете.

— Поэтому ты и должен подписать документы, — сказал он. — Нотариуса я обеспечу, все остальное тоже. К сожалению, мы немного переборщили с дозой психотропа и ты валялся в отрубе слишком долго. Слушай, ну тебя и глючило! — восхищенно добавил он.

— А еще вам нужны номера тайных счетов в европейских банках, — сказал я.

— Умен, чертяка, — сказал он.

— И что я получу, если буду сотрудничать?

— Я тебе гарантирую быструю и безболезненную кончину и самые пышные похороны в истории нефтяного бизнеса, — сказал он.

— Быстрая кончина и пышные похороны никогда не стояли высоко в списке моих жизненных приоритетов.

— Альтернатива может быть хуже, босс, — сказал Александр. — Вы ведь можете пробыть тут еще очень долго.

— И не надо делать таких больших глаз, как будто за моей спиной кто-то стоит, — сказал Леня. — Мы на моей даче, если ты вдруг об этом забыл, и, кроме моих людей, сюда никто не войдет. Или у тебя очередной глюк?

— Леонид, — проникновенно сказал я, потому что чувствовал, что обращаюсь к нему в последний раз, — вы совершаете фатальную ошибку, недооценивая силу глюков.

— Эк тебя торкнуло, — сказал он. — Хррр… шшшш… — сказал он. — Ой, — сказал он.

А больше он ничего не говорил.

Из его груди, как раз на уровне левого кармана пиджака, торчало тонкое и узкое лезвие эльфийского кинжала. Капелька крови свисала с самого кончика.

За его спиной стояла моя любимая. Такая, какой я ее помнил, в дорожном костюме эльфов, так не к месту смотревшемся в стенах моей тюрьмы.

Галадриэль вытащила кинжал, небрежно стерла с лезвия кровь о костюм Лени, явно обошедшийся покойнику не в одну штуку баксов, и позволила телу упасть. Сделав шаг ко мне, она тремя движениями разрезала стягивающие меня ремни и одарила коротким поцелуем.

Александр сидел на своем стуле ни жив ни мертв.

— Видишь, Сашок, как оно обернулось, — сказал я, глядя ему в глаза.

— Босс… — пролепетал он.

Он явно не понимал, что происходит, а у меня не было никакого желания объяснять.

— Позволь мне, — сказала Галадриэль, поигрывая кинжалом.

У меня было желание поиграть в благородство и отпустить предателя на все четыре стороны, но предательство нельзя прощать даже во сне.

— Я свой мусор сам выношу, — сказал я, нежно вынимая из ее пальцев клинок.

Я думал, что на этом сон закончится, и я проснусь в палатке Королевского Стражника, но Галадриэль взяла меня за руку и вывела в коридор. Там стоял Теффас, в его колчане не было ни одной стрелы, тетива истрепалась, меч, который он держал в руках, был весь в зазубринах, словно пила «Дружба».