Пообещай мне счастье

- Во-первых, независимо от того, кто будущий отец малыша, скажи мне, ребенок тебе нужен? - Гуннар пристально посмотрел на Олив своими пронзительными голубыми глазами.

- Странный вопрос. Любому нормальному человеку хочется детей.

Гуннар не считал образцом своего отца. Сам он не знал, каково это - быть папой. Но он полагал, что дети не должны чувствовать одиночество. Возможно, он не знал, как проявлять любовь или привязанность, но у него были средства заботиться о ребенке.

- Чтобы передать компании. Вот почему у наших отцов были мы, - сказал он, - или, по крайней мере, почему мой отец решил принять участие в моем воспитании.

Казалось, эти слова ранили Олив. Она вздрогнула.

- Я полагаю, что да.

- В любом случае я не позволю моему ребенку остаться без отца. Это не мой путь.

- О, правда? Кто-то раньше уже осчастливил тебя новостью о беременности?

Гуннар проигнорировал это язвительное замечание. Он внимательно посмотрел на Олив. Эта женщина, всегда сильная и властная, сумевшая вставлять палки ему в колеса, сейчас казалась разбитой и беззащитной, хотя и пыталась выглядеть надменной и высокомерной. Что же на самом деле происходило с ней? Гуннару было необходимо понять, что же думает Олив по этому поводу. Все же велика вероятность, что отец все-таки он.

- А как насчет тебя? Ты хочешь ребенка?

Оливия покачала головой. Она еще не успела обдумать этот вопрос. Новость свалилась на нее слишком неожиданно… Но Гуннар прав, времени на то, чтобы определиться, у нее было не так много.

- Я занята. Но у меня много денег, я смогу нанять няню. В остальном я на своем опыте знаю, что обычно детям есть, где проводить время за пределами конференц-залов.

В конце ее голос дрогнул, как будто она услышала произнесенные слова и поняла, на что обрекает ребенка: на повторение их собственного детства. Долгое время никто из них не произносил ни слова, но они смотрели друг на друга, и Гуннар чувствовал нечто общее между ними.

По большей части Гуннар не чувствовал себя связанным ни с кем и ни с чем. Он разрушил счастливый дом, который у него когда-то был, своими неразумными детскими требованиями воссоединиться с отцом, который совсем его не любил. Он прервал эту связь.

Они долго не разговаривали. И Гуннара молчание совершенно устраивало. Он все еще кипел гневом и не мог понять, что же чувствует по отношению к Олив. Он решил погубить ее, но теперь все усложнилось. Его возмущал этот барьер на пути к ее гибели. Безжалостно? Возможно. Но Гуннара учили только одному способу жить. Его отец взял счастливого двенадцатилетнего мальчика и сломал его, переделал. Выковал его в огне бескомпромиссной ярости, поставив перед собой лишь одну цель - выигрыш.

Гуннар собрал весь этот огонь и ярость и использовал их, чтобы проложить свой собственный путь. Сделать себя самостоятельным человеком, не зависящим от своего отца. Он мог быть принципиальным, каким никогда не был его отец, но это не делало его человеком, который мог прогнуться. И все же он стал слишком снисходителен к Олив. Теперь Гуннар пожинал плоды этого решения. Он считал ее мягкой, относительно безобидной. Ему хотелось уберечь ее от внешнего мира.

На самом деле Гуннару совсем не нужен был каждый контракт на рынке технологий. Наоборот, некоторые сделки больше подошли бы для фирмы «Эмбиент», чем «Магнум». Гуннар был честным человеком до глубины души. И возможно, именно ложь Олив его так разочаровала. Гуннар думал, что она лучше своего отца и лучше его отца. Он уважал ее. Он, насколько получалось, заботился о ней. Но теперь его отношение к Олив изменилось, а она беременна. Гуннар думал, что ребенок его, но Олив упомянула другого мужчину, и это тоже заставляло кипеть от ярости… Неужели он настолько ошибался в Олив, и она действительно могла после того, что у них было, найти другого…

Теперь Гуннар. Что именно разрушало его? Нечестность Олив в бизнесе или ее неразборчивость в связях? Олив была сильной женщиной. Она никогда не пыталась флиртовать на работе в каких-то корыстных целях. Было странно думать о том, что другие мужчины видят ее такой же, какой ее видит он. Гуннар рассчитывал, что только с ним она проявляет свою женственность и чувственность.

Олив казалась ему восхитительной. Ее сексуальность была милой тайной, скрывающейся за сдержанным образом. Ее нужно было заметить и оценить. Но она произнесла слова о другом мужчине так, как будто действительно пустилась во все тяжкие. Гуннар был удивлен, что до него не доходили слухи на этот счет, но Олив могла приложить усилия, чтобы никто не узнал о ее связях.

Олив давно вращалась в мужском мире. Все остальные руководители крупных технологических компаний были представителями сильного пола. Да, Олив - бизнес-леди, но все равно женщина. И Гуннар восхищался тем, какую она создала для себя нишу. Она не пыталась подражать окружавшим ее мужчинам, не носила костюмов, не пыталась выглядеть жесткой и бескомпромиссной.