Пообещай остаться моей

– Идрис сказал, что у меня будет своя лошадь, когда я научусь за ней ухаживать и если ты разрешишь мне ездить верхом. Ты ведь разрешишь, Саския?

Она посмотрела на Идриса через голову Джека. Он выглядел довольным. В душе Саскии забрезжил лучик надежды. Джеку нужен взрослый мужчина-друг. Если они подружатся, это будет большое дело.

– Конечно. Но лошадь – большая ответственность, так что подумай. А сейчас готов ли ты познакомиться… – Саския запнулась. – Со своим племянником? Ты хочешь быть дядей Джеком или братом? Решай.

– Я же по-любому старший, – рассудительно заметил Джек. – К роли дяди я пока не готов. Буду братом.

Саския подавила улыбку, услышав его серьезный тон.

– Ну а ты, Идрис? – Саския судорожно сглотнула. Настал решающий момент принять их брак всерьез. Если Идрис признает сына, назад хода не будет. – Хочешь познакомиться с сыном?

Он кивнул, не спуская с нее глаз. Саския сделала знак няне.

– Они поместили малыша в соседнюю комнату, чтобы я могла вздремнуть. – Саския распрямилась, когда няня внесла ребенка, завернутого в белое одеяльце. – Пора ему познакомиться с папой. – Саския кивнула в сторону Идриса. Няня передала ему мальчика. Откинув край покрывала, Идрис уставился на маленькое, сморщенное личико.

«Пожалуйста, пусть ребенок ему понравится», – молилась про себя Саския.

Когда он поднял на нее взгляд, его глаза были подозрительно влажными.

– Он похож на аль-Османа, – хрипло сказал Идрис. Саския поняла, что хотел сказать Идрис – это сын Файяза. – Но есть что-то и от тебя, – добавил он.

Саския фыркнула.

– От меня? Ничего от меня нет, хотя это несправедливо, учитывая, через что мне пришлось пройти.

– Твое выражение лица, твой упрямый подбородок. У него не будет твоих рыжих волос, но я абсолютно уверен, что он унаследовал твое упрямство.

– И как мы его назовем? – спросила Саския.

– А Майя и Файяз обсуждали имя? – в свою очередь поинтересовался Идрис.

– Мне кажется, они упоминали Сами. Это означает…

– Благородный, – закончил Идрис. – Тебе нравится?

– Да. А тебе?

– Да. Что же, принц Сами Харпер Делакур аль-Осман, иди к маме, – сказал Идрис, передавая малыша Саскии. Их руки встретились, и Саския не вздрогнула, а улыбнулась ему. Он признал ее сына и брата, тем самым укрепив их связь. И Саския впервые понадеялась, что, возможно, они смогут стать семьей.

Глава 7

– Это все, спасибо. – Саския улыбнулась помощнице и с облегчением вздохнула, когда миниатюрная брюнетка покинула внутренний дворик, служивший Саскии гостиной и офисом одновременно. Не то чтобы Саския не хотела быть активной и полезной, но ей было скучно изучать дворцовый протокол – как обращаться к послам, какой глубины должен быть книксен при встрече с другой королевой – такие подробности не вызывали у нее интереса.

Она переехала во дворец сразу из больницы. Огромный, старинный, мраморный дворцовый комплекс, аль-Осман, обитель правящей династии, был скорее похож на гигантский храм вкупе с правительственными зданиями, чем на жилой дом. Высокая стена отделяла дворец от центра города, но сам дворцовый комплекс можно было назвать городом в городе: вооруженная охрана, чиновники, советники, садовники, шоферы, повара, горничные, все они здесь работали, а многие и жили.

Покои Саскии и мальчиков находились в той части дворца, куда не доносилась суета и шум. Апартаменты Саскии располагались на первом этаже: спальня, гостиная, кабинет, небольшой, но отлично оборудованный спортзал, ванная и гардеробная. Анфилада комнат выходила во внутренний дворик с бассейном. Из спальни и гостиной был выход на просторную веранду с прекрасным видом на дворцовый парк и сад.

Комнаты Сами находились рядом: спальня, игровая, ванная и комнаты для его трех слуг. Апартаменты Джека находились этажом выше и по потайной лестнице из его игровой можно было попасть прямо во внутренний дворик Саскии. Она не знала, где находятся комнаты Идриса. Он ее к себе не приглашал.

Жизнь во дворце напоминала пребывание в роскошном семизвездном отеле, который сначала поражает великолепием, но быстро надоедает. Полтора месяца Саския восстанавливалась после родов, привыкала к роли кормящей мамы, наслаждалась покоем и праздностью. Но такая жизнь в золотой клетке вскоре ей наскучила. Девушка с ностальгией вспоминала, как сидела на своей крохотной кухоньке с чашкой чаю, привычным тостом с фасолью и с книгой в руках.

– Что такого смешного?

Саския вздрогнула, оторвавшись от воспоминаний. Она не слышала, как вошел Идрис.

– Смешного?

– Ты улыбалась.

Неужели улыбка теперь такой редкий гость на ее лице? Возможно, особенно в его присутствии. Хотя его отношения с мальчиками не могли не радовать Саскию, она по-прежнему была насторожена в отношениях с Идрисом. Она не хотела снова остаться с разбитым сердцем.

– Я думала о том, что всего лишь год назад мечтала съесть что-то, кроме тоста с фасолью, а теперь мне кажется, что это была самая вкусная еда на свете.

– Так закажи, в чем проблема? В городе полно британских супермаркетов, а может, и на дворцовой кухне есть запас, хотя вряд ли, – с типично французской пренебрежительностью заметил он.