Пообещайте мне любовь (СИ)

Теперь перед ней стоит наложник, обнаженный до пояса, и она проводит длинными ухоженными ногтями по его коже, надавливая посильнее. Это должно осчастливить любого мужчину, но Эрик почему-то не чувствует никакого восторга и возбуждения. Что-то его понятие эротических игр включает другое… В Доме никто не знал, но отец как-то отвез его в Венгсити, в бордель, и Эрик, преодолевая смущение, выбрал девушку… Конечно, все это было с ведома и, более того, по инициативе его мамы, и сестра была в курсе, очень веселилась при этом, и Эмиль знал. А его отец долго отбивался в этом заведении от предложения пригласить и для него красивую девушку, причем деньги, которые он должен был бы заплатить, кажется, не играли совершенно никакой роли. Ну да, Эрик знал, что папа вызывает интерес женщин до сих пор, но никогда не видел этого воочию.

А тогда он смотрел и завидовал — как легко и непринужденно тот общается с женщинами, как отказывает им так, что они все равно чувствуют себя польщенными — смотрел, гордился отцом и тем, что они с мамой так доверяют и любят друг друга, что она спокойно отпускает его в это заведение, и ей даже в голову не придет сомневаться в его верности.

Он сам тогда, конечно, не знал, куда деваться от смущения, но девушка все прекрасно понимала, хотя вначале она приняла его за инопланетника и очень удивилась, узнав, что он рожден на Венге.

Вообще-то родители этим хотели дать ему выбор — ты можешь улететь на Землю, как — это уж их проблема, и жить там. Попробуй сейчас традиционные земные отношения, чтобы было, с чем сравнивать.

Конечно, любому понравится, когда тебе делают приятно, причем с искренним желанием, но все-таки Эрик родился и прожил жизнь здесь. Отношения между родителями его восхищали, Эмиля он любил, как второго отца, поэтому другая планета его совершенно не прельщала. Ведь в большинстве Домов госпожа заботится о мужьях и наложниках, а мужчины ее искренне любят; главное, чтобы ему дали сделать собственный выбор, и в его семье все будет хорошо!

* * *

Госпожа Стейфайния посмотрела на полосы от ногтей, проступившие на смуглой коже будущего мужа, потеребила острыми ноготками его соски. Взяла приготовленный зажим, нацепила на сосок — мужчина вздрогнул от неожиданности, посмотрел ей в лицо изумленными глазами. Он уже заработал наказание, и, плюс к этому — совсем не умеет терпеть, да еще и глаза поднимает без позволения. Она практически не играла с этим экзотическим парнем у него дома, но не думала, что все так запущено. Впрочем… это же весело будет — ломать инопланетника, который здесь совершенно легально! А с мужем можно делать все, что угодно, только не калечить. Хи, зажимы в разных интересных местах, на нежной коже, никого еще не покалечили, а правила безопасности она знает, свое имущество сильно портить не будет.

А потом пусть в гареме его поставят на место, потому что его дерзость, конечно… да Стефи даже и не припомнит мужчины, который вел бы себя подобным образом.

В своей комнате она его точно оставлять не будет — не заслужил, пусть Старший поступает с ним так, чтобы утром ее ждал более покорный будущий муж.

* * *

Эрику, сдерживавшемуся из последних сил, вовсе не показали его комнату, где он собирался чуть-чуть прийти в себя, отдышаться и позвонить маме. Его отправили в гарем, знакомиться и «устраиваться на ночь». Он начинал понимать, что еще ничего не закончилось, все только начинается.

Демонстративно проигнорировать приказ госпожи он мог, наверное… просто успеть набрать домашний номер, который стоял у него в быстром наборе, и попросить его забрать отсюда. Он был уверен, что мама заберет его тут же, как только получит известие. Но так подставить ее он не мог. Никакого наказания он не боялся, наоборот, он боялся, что мать будет защищать его перед всеми, и это будет стоить ей очень больших проблем с Советом. Все-таки правила поведения существуют, и они должны быть одинаковы для всех.

«Будь все проклято, меня сегодня ждет очень длинная ночь до того, как все закончится…»

* * *

Эрик, на волне злости на себя самого, дрался с удовольствием и достаточно хорошо. С мстительным удовольствием он въехал кому-то в нос и по закапавшей теплой крови понял, что попал. Ему было наплевать, какие следы останутся у него на лице и, тем более, как он разрисует нападавших.

«Дерешься, как девчонка», — вспомнил он один из континентальных фильмов. До совсем подлых приемов он не дошел, но…

Это продолжалось до тех пор, пока один из мужчин по знаку Старшего не набросил ему на голову покрывало, которым его затем и спеленали. Замотанного с головой в какую-то тяжелую тряпку Эрика бросили на пол, двое давили ему на плечи, держа руки, кто-то снимал штаны. Дома Эрика никто никогда не трогал — попробовал бы кто-нибудь хотя бы посмотреть не так на сына Старшей госпожи, брата наследницы и сына Старшего по гарему!

Так что сейчас он получил по-полной, малодушно радуясь, что никто его лица не видит, и даже если бы он что-то говорил или кричал, не услышали бы тоже.