Пообещайте мне любовь (СИ)

Это было абсолютно искренним обещанием Аймира, вот только, не успев произнести последние слова, он вернулся к тем мыслям, которые не оставляли его надолго с момента прилета сюда: "И ведь ни один из этих людей не знает всей правды. Даже Старшая госпожа, похоже, не знает. Будь моя воля — я рассказал бы все, и уже тогда ждал заслуженного наказания, может быть — даже казни. Но это не моя тайна. А ожидание смерти намного страшнее самой смерти…"

Глава 29

Глава 29

А Аймиру Кристиана уготовала совсем другую судьбу… Она не мстила, не хотела его наказать, просто в какой-то момент поняла, что так будет лучше для обоих. Она собиралась представить его подругам как инопланетника, у которого все будет впервые.

— Я оставлю тебя здесь на какое-то время, на месяц, например — ты же у меня официально в ДИСе зарегистрирован, а потом отправлю домой. Хочешь? — предварительно спросила она его.

Аймир подавленно молчал.

— Хочешь, мы найдем твоих родственников здесь, на Венге? — Кристе все равно было его немного жаль — лишиться матери ещё в детстве, воспитываться, а, точнее, выживать все это время в страшных условиях, а теперь вернуться на родину, но неизвестно, в каком статусе. Вдруг кто-то из родственниц ещё помнит и ищет его? Тогда она бы честно сообщила и вернула его им. Хотя, надежды на это мало — прошло столько лет, а он — явно не любимая и единственная наследница.

Аймир тоже не верил в сказки:

— Спасибо вам! Я не знаю, что сказать, потому что не ждал вашей заботы… Но никто меня здесь не ждал и не ждёт, я свой дом помню, но не отдавайте меня им… Пожалуйста. Лучше уж умереть, чем они меня в приют отдадут, или в бордель, а больше я ни на что не гожусь. Умереть проще. Я же думал, что вы меня везёте, чтобы убить, только медленно. Чтобы за всех отомстить, кого похищали, кого убили… А теперь я не знаю, что мне делать: там жить не хочу, здесь — не умею.

— Убивать тебя я точно не хочу. Если бы ты убил кого-то у меня на глазах, я бы тебя просто местной полиции оставила. А как это ты в своей криминальной среде так долго притворялся, и тебя не раскусили?

— Я хороший работник, хороший исполнитель, — криво улыбнулся он, — я очень старался не лезть вперёд, и… мысли и эмоции меня хорошо научили скрывать ещё здесь, на Венге. А бежать оттуда мне было страшно. И некуда.

— То есть ты решил искупить свои прегрешения, и остаться здесь? И здесь тебе тоже будет трудно, это могу сразу предсказать, — Криста была с ним откровенна.

— Трудно, — согласился Аймир, — но… спасибо, могло быть и хуже!

— Ну, ладно, чтобы ты не особенно уж восхищался, я тебе сюрприз приготовила, неприятный. Помнишь развлечения из своего детства? Или тебя не пускали смотреть? Сейчас будешь в моем развлечении участвовать, если хочешь быть, как все. Но я разрешаю тебе отказаться, и тогда я помогу тебе улететь куда-нибудь и начать жить заново.

— Во время этого развлечения вы будете отрезать от меня по кусочку? — вместо ответа поинтересовался Аймир, не особенно и шутя.

Криста ничего не стала отвечать, только усмехнулась. "Я садистка, да? Ну, вполне ожидаемо, вообще-то. Но я вменяемая садистка. Мне нравится ужас в его глазах, но я точно не хочу крови и дикой боли."

* * *

Аймир лежал на кровати в комнате, которая казалась ему роскошной после угла в общем бараке, и думал…

"Эта игра будет перед всеми? Впрочем, Кристиана сказала, что будут только девушки, ее подруги… и они ничего страшного со мной не сделают, ничего не отрежут…

А ведь я летел сюда с мыслью, что здесь и умру, и смерть лёгкой не будет. На самом деле, в тюрьме оставаться было не так страшно, как попасть к женщинам, которые имели все основания мстить. Но я, хотя в это никто бы не поверил, хотел, чтобы эта девочка, пережившая настоящий ужас, убила меня, сорвала зло, отомстила бы за всех замученных пиратами, и жила бы дальше. А на себе я крест поставил практически сразу.

Как знак каких-то богов, незадолго до этого нападения я слышал разговор наших, которые рассказывали, как пытали, издевались и насиловали женщин, которых они называли амазонками. Где это происходило и когда — я не понял, а уточнять не решился. Очень похоже, что речь шла как раз об уроженках Венги.

От этого рассказа мне, здоровенному мужику, захотелось или оглохнуть и потерять память, или убить тех людей голыми руками. Я впервые порадовался тому, что моя мама умерла сама, а не досталась уродам, напавшим на нас. А, может, я бы её защищал, и нас убили бы обоих, и все закончилось бы быстро.

И вот, буквально через несколько дней после этого разговора — пленники… И почему-то из всей толпы взгляд выхватил хрупкую черноволосую девушку, совсем не похожую на моих соотечественниц, какими я их помню… но что-то в ее глазах зацепило и заставило сделать невероятное предположение. В голове вовремя всплыла мысль о том, что я недавно работал, как зверь, расчищая завалы, и мне опрометчиво пообещали награду.