Пообещайте мне любовь (СИ)

Ремнем вытягиваю его поперек спины, конечно, не той стороной, где пряжка, но он все равно вздрагивает от неожиданной боли и крепче вцепляется пальцами в спинку кровати. И молчит. Я, вообще-то, ожидала, что «парень с улицы», непривычный к подобному, вскрикнет хотя бы. А этот молчит, хотя удары болезненные, в этом я не сомневаюсь. У него, похоже, гордость взыграла, будет молчать, пока сможет. Что же, иногда мне нравятся крики боли, а иногда — такое вот напряженное молчание.

Он молча терпит следующие удары, оставляющие заметные полосы на коже, не делает попыток увернуться, отпустить руки, сквернословить, наконец. Похоже, кто-то его научил подчиняться. Хотелось бы, чтобы это было именно уважение и подчинение женщине, почему-то иррационально не хочется, чтобы парень был доступной подстилкой любого, кто построже на него взглянет. Хотя мне бы не должно быть дела до его дальнейшей жизни…

Я не утерпела и, после хорошего, ощутимого разогрева ремнем вытягиваю его пряжкой по красивой подтянутой заднице. Тут он дергается, втягивает воздух сквозь зубы так, что даже я слышу, на мгновение отпускает руки, но потом снова сжимает пальцы. Согласна — это намного больнее. Остановиться мне уже трудно, но даю ему шанс:

— Дальше будет еще больнее. Хочешь, я все прекращу сейчас?

— Нет уж, я же согласился, — после секундного молчания говорит он чуть хрипловатым голосом. — Так что отказываться я не буду, делайте, что хотели.

Я права, все-таки гордость. И, похоже, уверенность, что если уж дал слово… Вот ведь дурачок-переговорщик, он же даже не обговорил со мной время, которое здесь проведет. А вдруг бы у меня хватило сил и желания пороть его всю ночь и еще следующий день? А если бы он взмолился о пощаде, выставить без оплаты, ведь он не выполнил уговор? Конечно, так я не собираюсь поступать; даже сейчас, если бы он попросил прекратить, то я бы намазала ему спину бальзамом и отправила бы восвояси, заплатив половину.

Но так мне нравится еще больше.

Раз парень не просит пощады, я несколько раз с удовольствием опускаю пряжку ему на ягодицы. По спине так бить чревато, а вот по заднице — самое то. Он каждый раз вздрагивает, хотя явно пытается сохранять неподвижность. Какое удовольствие не сдерживать себя, пользоваться этим красивым сильным телом, зная, что мужчина сдерживается и терпит.

Вся злость и плохое настроение давно прошли, но как давно у меня не было такого вкусного партнера!

Как человек, уже нарушивший диету и махнувший на все рукой, решаю оторваться уже на полную катушку, чтобы долго не хотелось вернуться к подобному занятию.

Беру стек и опускаю его на давно порозовевшую задницу парня. Думаю, что сидеть ему какое-то время будет некомфортно, но к боли можно притерпеться, к тому же у меня есть хороший заживляющий бальзам.

* * *

Стек равномерно опускается на напряженные ягодицы парня. Видно, что он старается расслабиться, но уже не может. Тело начинает мелко вздрагивать, реагируя на боль. А он сам молчит… Интересно, до каких пор он будет молчать — пока не потеряет сознание от боли? Но он заставил меня себя уважать — ни слова, ни лишнего звука, ни ругательств, которые не могут сдержать некоторые — настоящий мужчина, хотя он сейчас и полностью мне подчиняется. Так я, глядишь, и снова начну противоположный пол уважать.

Этот мальчик, как ни странно, снижал градус моей накопившейся злости. Нет, он не просил остановиться, не показывал, что ему очень больно, он терпел. Молча, как-то обреченно. Как будто кто-то его уже приучал к боли, и он это чувство и ненавидит, и боится, но может потерпеть. Моего мальчика кто-то приучал?

Напоследок несколько раз намеренно попадаю стеком по нежной полоске кожи там, где ягодицы переходят в бедра. Он сдавленно шипит что-то.

Я дотрагиваюсь ладонью до ягодиц — кожа малинового цвета и буквально горит. Может, и увлеклась, перестаралась немного. Парень напрягается под моими прикосновениями и мышцы сжимаются.

— Все, все, все выдержал, какой ты смелый! — я говорю совершенно искренне. — Сейчас хочешь в душ или я тебя намажу гелем?

Парень мотает головой, не глядя на меня. Не очень поняла, что он имел в виду, но, кажется, он вставать пока не хочет.

Беру баночку с бальзамом и наношу его на спину и, особенно, на малиновые ягодицы. Кожа просто обжигает — действительно, сидеть ему будет не просто неудобно, а, скорее всего, он просто этого не сможет.

* * *

Эрик уже накинул рубашку и садился на кровати, когда его вдруг повело. Закружилась голова и он некоторое время сидел и пережидал это ощущение.

Хельга взглянула на него, потом присмотрелась уже внимательнее:

— Мальчик, у тебя со здоровьем все в порядке?

Конечно, даже если бы она «заиграла» кого-то насмерть, ненамеренно, просто сердце слабое, например, деньги все равно решают все. Но именно сейчас и с этим солнечным мальчиком не хотелось, чтобы с ним что-то случилось…