Поп Гапон и японские винтовки. 15 поразительных историй времен дореволюционной России

На деле, несмотря на беспокойство родственников, отношения царской четы с Низье Филиппом вроде бы не выходили за пределы простых вечерних встреч и бесед о высоком. Слухи о спиритических сеансах и о вызове духа Александра III никогда не были подтверждены. Но слухи все-таки ходили, так что Низье Филиппа начали иногда называть на русский манер – доктором Филипповым, чтобы не предавать контакты с ним излишней огласке.

Надо заметить, что информация об экстрасенсе поступала во дворец из различных источников. Заведующий парижской и женевской агентурой Петр Рачковский по просьбе дворцового коменданта собрал на «доктора Филиппова» досье, где со всей возможной убедительностью показал, что Низье Филипп – шарлатан. Тот каким-то образом узнал об этом и сделал ответный ход. На одном из сеансов медиум вошел в транс и произнес: «Рачковский. Небо определенно требует отставки».

В конкуренции неба и департамента полиции выиграло, конечно, небо, и Рачковского, руководителя заграничной агентуры департамента полиции с 1882 года, отстранили от должности.

Как вы, должно быть, помните, Низье Филиппа беспокоило отсутствие медицинского образования, и княгини-черногорки начали ходатайствовать о том, чтобы Филиппу разрешили медицинскую практику в России и выдали ему диплом. Пожалуй, это был единственный такой случай в истории присуждения ученых степеней в России. Витте в своих воспоминаниях пишет об этом так:

«Вопреки всем законам при военном министре Куропаткине ему дали доктора медицины от Петербургской Военно-медицинской академии и чин действительного статского советника. Все это без всяких оглашений. Филипп пошел к военному портному и заказал себе военно-медицинскую форму».

Получив российский диплом, «доктор Филиппов» захотел подтвердить его на родине. Поэтому великий князь Петр Николаевич, муж Милицы, посетил в 1901 году в Париже президента Франции Эмиля Лубе и просил его «посодействовать» Филиппу в получении французского медицинского диплома. Президент был сильно озадачен просьбой, назвал ее экстравагантной и объяснил, что получение такого документа регулируется законом, по которому соискателю нужно сдать по крайней мере три специальных экзамена, и это касается всех, в том числе и тех, кто «имеет иностранный диплом, достойный уважения». Так что с этим Низье Филиппу не повезло.

Между тем императрица никак не приближалась к заветной цели – родить наследника. Репутация ее при дворе страдала, никто не желал снисходительно отнестись к женщине, которая не могла выполнить свою «прямую обязанность». К чести Николая II надо сказать, что сам он жену искренне любил, был привязан к ней до конца жизни и никогда не предавал, ни словом, ни делом.

За дело взялся Низье Филипп – гипнотизер, экстрасенс, святой человек, а теперь еще и дипломированный медик. Он утверждал, что обладает силой внушения, которая может оказывать влияние на пол развивающегося в утробе матери ребенка. Никаких лекарств, которые могли бы проверить придворные врачи, он не назначал: секрет его искусства состоял в сеансах гипноза и молитвах. После двух месяцев процедур он объявил, что императрица ждет ребенка.

По рекомендации доктора Филиппова Александра Федоровна не допускала к себе медиков все время беременности: это-де могло нарушить действие тонких духовных сил. К весне все заметили, что царица сильно пополнела и перестала носить корсет. О ее беременности было объявлено официально. Императрица перестала ходить, все время лежала – у нее опять разболелись ноги. Лейб-акушер Отт с ассистентами переселился в Петергоф, чтобы быть рядом в нужную минуту, но обследовать императрицу ему не давали.

Срок подошел, но роды не наступали. Прошел месяц после срока – царица еще не родила. Начал уже подходить к концу второй месяц после времени предполагаемых родов.

Профессор Отт начал уговаривать сперва Александру Федоровну, а затем и Николая, чтобы ему позволили обследовать императрицу. Та отказывалась до последнего, но «на одиннадцатом месяце» все же согласилась. Отт установил и объявил, что императрица… не беременна.

Это стало, конечно, страшным ударом по психике Александры Федоровны: ребенка, которого она «вынашивала» с ноября 1901 года, даже не было. Потрясла история и весь высший свет. Ксения Александровна сообщала в письме: