Pop-принцесса

Я поняла, почему Дин Макарони так развязно со мной заговорил, когда мы встретились в «Энергии», почему Лиам с презрением отнесся ко мне, когда меня представили как протеже Кайлы, — они сразу же воспринимали меня как продукт в фабричной упаковке, а не как личность.

Зазвонил мобильник. Звонок из Девонпорта.

— Привет, мамочка! — сказала я, но это был Чарльз, а не мама.

— Слышь, вонючка, весь город смотрит «Джей-поп» сегодня утром. Не облажайся, а то я в понедельник в школе не смогу показаться.

— Спасибо за доверие.

Я представила, как Джен Бурке смотрит сегодня утром «Джей-поп» и тут же кидается разжигать кампанию против меня в Интернете, называя меня за спиной неудачницей из девонпортской школы, которой надо объявить бойкот и запретить развекаться с возглавляющими музыкальные хит-парады звездами.

— Не возбухай. Ты собираешься домой или как?

— Надеюсь, что смогу выбраться, — ответила я, и вправду надеясь на это.

После месяцев упорного труда я была бы не прочь провести выходные в захолустном Девонпорте. Я бы спала до полудня с Кэшем в ногах, меня бы будил соленый бриз, задувающий в комнату, и Кэш лизал бы мне лицо.

Мама и папа заботились бы обо мне, стирали мою одежду и водили в ресторан, где бы мы заказали омара и гигантского размера пломбир с сиропом (только не из «Дэйри куин»), боже, как было бы хорошо. Я бы даже не боялась встретить Джен Бурке или Дата Чейза, потому что у меня было о ком рассказать маме с папой — о моем новом парне, который учится в Дартмутском колледже, папе это точно понравится.

Папа взял трубку:

— Привет.

Он всегда обращался ко мне официально, никогда не называл меня «девочка моя» или «лапочка-дочка», даже «дорогой» не называл.

— Удачи тебе, уверен, что у тебя все получится. Мы ждем тебя в июне для сдачи экзаменов экстерном. Сейчас мама хочет тебе что-то сказать.

Папа всегда бросал трубку, не выслушав меня. Но я ничего не имела против, так как до смерти боялась того момента, когда придется сказать ему, что я не собираюсь выполнять данное ему клятвенное обещание. Мне казалось, что раз моя работа приносит доход, достаточный, чтобы обеспечить меня и отремонтировать дом, учебой заниматься я не обязана. Ясно как день: мне не нужен аттестат об окончании школы, чтобы заработать на хлеб. У меня и так все в жизни неплохо складывается.

— Привет, девочка моя, я так волнуюсь за тебя и нервничаю! — раздался в трубке голос мамы. — Но уверена, ты прекрасно выступишь. Я… мы очень гордимся тобой! Генри и Кэйти у нас. Мы устроили небольшой пир в твою честь. Мне бы хотелось быть рядом с тобой сейчас, но у Чарльза сегодня днем соревнование по скейту.

Я, конечно, не стала выносить на поверхность тот факт, что соревнования по скейту у Чарльза регулярно проходят раз в полмесяца, а дочь не каждый день показывают по телевизору в популярном шоу для представления первого диска. Наверное, она не приехала из-за Лаки. Если бы мама была со мной в этот важный для меня день, то боль потери еще сильнее ранила бы ее из-за того, что Лаки уже никогда не сможет достичь такого успеха.

— Сейчас, — сказала мама, — тут кто-то хочет поговорить с тобой.

— Господи, Уандер! — завопила Кэйти. — Все в городе только о тебе и говорят, никто просто не может в это поверить! Ты действительно тусуешься с Кайлой? Какая она? Кого еще из знаменитостей ты встречала? Я так взвинчена из-за твоего выступления!

Очень приятно, Кэйти. Я не могла не вспомнить, что опыт совместной работы в «ДК» и многолетняя дружба не помешали ей забить на меня в школе, сразу, как только она стала популярной.

— А Генри там? — спросила я.

Сначала тишина, а потом — шепот Кэйти:

— Но она хочет поговорить именно с тобой.

Оперный человек взял трубку и пропел:

Неужели это та самая девица,
Которая не отвечает на мои «мейлы»
И даже, как я подозреваю, не читает их?
Я сейчас вскрою вены!

Я широко улыбнулась и вдруг опомнилась: ведь, улыбнувшись, я могла размазать блеск для губ по зубам.

Я просто сволочь. Если бы Лиам послал мне сообщение, я бы отменила все репетиции по вокалу и танцам, все деловые встречи, все сеансы звукозаписи, чтобы провести день, сочиняя безупречное письмо парню, которого едва знаю, но я даже не задумывалась о том, чтобы написать или позвонить Генри, с которым знакома целую вечность.

Кайла ворвалась в уборную и закрыла за собой дверь на защелку. Я соскочила с подоконника, чтоб она не пилила меня за то, что я протру брюки, или за то, что я не медитирую, или чем там она еще занимается перед выходом на публику. И поскольку в присутствии Кайлы о личных разговорах лучше забыть, я буркнула: «Извини, надо идти». И повесила трубку.

Теперь я была сволочью в квадрате. Я пообещала себе, что перезвоню Генри потом и извинюсь за внезапно прерванный разговор.

Кайла зашла в кабинку.