Поп ВДВ

– «Скажи, Резван, правда, что, война закончилась?»

– «Правда, уважаемые».

– «Город сильно разрушен?»

– «Практически полностью».

– «А «федералы» полностью покинули город?»

– «Основные войска отвели, остались лишь те, что охраняют госпиталь, комендатуру и блокпосты. Охрана смешанная».

– «Как это: смешанная?»

– «Есть русские, есть чеченская милиция».

– «А тем, кто против «федералов» воевал, будут мстить? Тебя вызовут на допрос? Ты же против них воевал?»

– «Объявили всеобщую амнистию. У кого крови на руках нет, пусть сдаются».

– «Кто же добровольно сдастся, кто им поверит, что, если это ловушка?»

– «Амнистия производится при родственниках. Боевик добровольно сдает оружие, а родственники подписывают за него поручительство».

– «А за тебя кто подписался?»

– «Никто, я в составе комиссии по примирению».

Возникла неловкая пауза. Старики удивленными глазами смотрели на бывшего полевого командира. Кто-то из молодежи за их спинами зашептался, кивая в сторону гостя. Кто-то поспешил выйти на улицу. Прочь от дальнейшего обсуждения.

– «Резван, ты не шутишь? Ты что: продался «федералам»?» – спросил старейшина, внимательно глядя в глаза переговорщику.

– «Нет, отец, никому я не продался. Я на стороне новых сил, ведущих процедуру примирения».

– «Каких еще «новых сил»? Мы об этом ничего не слыхали. И если ты готов вот так просто принять от «федералов» подачку в виде примирения, то мы к этому не готовы».

– «А чему вы готовы? К войне до последнего чеченца? Целое поколение молодежи выросло, которые кроме войны ничего в жизни не видели. Не знают, как растить хлеб, жить мирной жизнью, строить дома… Какое будущее их ждет?»

– «Извини, Резван, но разговора у нас с тобой не получится», – старейшины встали со своих мест и, не глядя в глаза гостю, стали покидать его дом.

Малика, заметив уходящих в расстроенных чувствах гостей, бросилась на помощь брату:

– «Резван, что случилось? Что ты им сказал? Я никогда еще не видела их такими расстроенными».

– «Что случилось? Не готовы они к примирению воюющих сторон. Забыли, что такое мирная жизнь. Я пытался до них достучаться, но они закрыли свои сердца, обиделись и ушли».

Старшая сестра обняла брата за плечи:

– «Погоди, Резван. Не кипятись. Большие дела не делаются с наскока. Это у вас в городе все быстро происходит. Здесь аул, люди привыкли к размеренной жизни. Им нужно все хорошенько обдумать, обсудить. Ты пока ни на что их не агитируй. У тебя листовки по примирению и амнистии с собой?»

– «Да, у водителя целая сумка листовок».

– «Хорошо. Оставь их мне. Женщины у колодца каждый день собираются. Делятся новостями, письма от родственников читают. Я им потихоньку твои листовки раздам, они их домой отнесут. По аулу слухи пойду, разговоры. К следующему твоему приезду, вот увидишь, люди уже не будут такими несговорчивыми. По крайней мере не все».

– «Жаль барашка зря зарезали. Праздник не получился. Спасибо тебе сестренка. Чтобы я без тебя делал: мудрая ты у меня. Извини, ночевать не останемся, поедем обратно».

– «Куда ж ты на ночь глядя? Темно в горах и опасно. Мало ли что?»

– «Кого ты пугаешь? Забыла, что я бывший полевой командир?»

Машина Резвана и его команды медленно ехала по горной дороге, высвечивая фарами опасные повороты. Внезапно со стороны гор раздалась автоматная очередь. Длинная вереница трассирующих пуль, светящимся потоком прошла над крышей автомобиля.