Попадают по-разному

– За тобой не пойдут. За мной южане двинуться хотя бы из страха. Но не за тобой. И хорошо, если после моей смерти просто уйдут домой, а то могут и попытаться совместно с хратами, решить наконец, проблему армии Север.

– Что ты предлагаешь?

– Десять лет. Мне нужно десять лет без войн. Столько всего надо доделать, а то и с нуля начать. Юг битый, пока я жива, они не дёрнутся. Ну а потом… Потом я сама поведу вас в поход. И пускай Чёрная Змея умрёт во время атаки. Десять лет. И мы будем настолько сильны, что сможем воевать и с югом, и с храатами одновременно.

– Южане за эти годы усилятся.

– Пускай. Нас с тобой у них нет.

– Храаты тоже.

– Не-а, они как бы слабее не стали. Их Великий велик больше по названию, чем по реальной власти. Среди других хратов полно недовольных. Притом не им, а друг другом. Некоторое количество золота вполне может надоумить одного сходить в поход на другого. Их свары надо всемерно поддерживать. Пусть режут друг друга, лишь бы не лезли на линию. Десять лет – и мы их за год снесём.

Не было и Великой Змеи десяти лет. Они ещё не прошли. Как мало я тогда знала! Север, Юг, храаты. Только спустя годы поняла – присутствовала при разговоре, что и сейчас определяет историю мира. И мою жизнь в том числе.

Тогда я не поняла, Чёрная Змея сказала дочери, что обречена и медленно умирает. Связь выстроилась только годы спустя, уже после её смерти.

О смерти не задумывалась, как и большинство детей. Забыла, что видела. Кошмары, мучавшие первое время, ко встрече с Чёрной Змеёй уже прошли и больше никогда не возвращались.

* * *

Отдали всё, что осталось на блюде вместе с ним самим. Слуга ко мне в комнату отнёс. Потом Роза пришла. Смотрит просто завороженно. Тоже столько за раз не видела, хотя там и стало на четверть меньше от первоначального. Почему-то шепотом спрашивает.

– Осень, а можно попробовать, – сказала какое-то мудрёное слово, я даже не поняла.

– Что попробовать?

Она повторила, я опять не поняла, но сказала.

– Можно, только ты мне объясни, что как тут называется. Всё такое вкусное, а как называется, не знаю.

Стала она рассказывать. Вблизи замковых кухонь с рождения, так что, всё знает.

Сестрички Динни и Кэрри пришли. Я тогда думала, они двойняшки. Тоже сладкое любят. Только расселись – влетает третья Дина. Она почти всегда бегом перемещается.

Бросает Динни и Кэрри.

– Привет, сестрёнки, – и сразу ко мне, – О чём тебя моя мама спрашивала?

– Проверяла мои знания.

– Проверять это она любит. А ещё что? Вы же долго сидели.

– Это они сидели, а я, – показываю на блюдо.

Цапнув пирожное, Дина продолжает.

– Вкусно. А между собой они о чём говорили?

– Я не поняла. Храаты да линия, север да юг.

Кивает.

– Значит, не ругались.

– Вроде, нет.

– И то ладно. Чего это ей прямо сегодня тебя проверить вздумалось.

– Первая Госпожа попросила.

– Я бы на это не отказалась посмотреть! Она же просить не умеет.

– Мне именно так показалось.

– Сестра, – окликает Кэрри.

– Чего, Линки.

– Так это вы, Линки?

– Нас так только она зовёт. Откуда узнала?

– Старшая Госпожа.

Теперь уже они удивлённо переглядываются. Дина упирает руки в бока.

– Вы думали, она про вас не знает!

– Но вы же сёстры? – осторожно спрашиваю, прикидывая, как такое может быть, ведь все говорят, у Младшей Госпожи одна дочь. Хотя они друг на друга похожи.

Смеются все трое.

– Мы двоюродные. Только Дина дочь своей мамы, а мы – её брата. Только, – лицо грустным становится, – от ненастоящей жены.

– Полублагородной быть тоже неплохо, – замечает Роза, уплетая засахаренные орешки, – Тем более, вон от какого отца!

– Ты бы помолчала, кух… – взвивается Кэрри. И недоговаривает. Ей в нос утыкается кулак Дины.

– Что там моя мама насчёт происхождения говорила? Напомнить, или забыла?

– Помню…

– Ты, Роз, не обижайся, она, наверное, конфет переела.

– Неправда, я только два "поросёнка" взяла!

– Нет, ты три взяла! – тут же встревает сестра.

– Да о чём вы говорите? – хлопает глазами Роза.

Мне уши хочется зажать, как же они все шумят! И одновременно, самой весело.

– А ваш отец, Линки, он кто? Я его не помню.

Снова хохот.

– Как это не помнишь? Он же тебя сюда привёз. Ты у него в седле была. Ползамка видело.

– Точно! – подтверждает Роза – Сестра видела, как они приехали. Он тебя ещё за руку держал, пока за Младшей Госпожой бегали. На тебе всё с чужого плеча было. На кухне потом гадали, дочка ты Господину Линку, или нет. Решили, что дочка, но он о тебе недавно узнал. И всё гадали, кто твоя мама.

Я не знала, что сказать. Хотелось заплакать. Я не помню тебя, мама! Прости…

Выручает Дина.

– Нет у неё мамы. Никого нет. Даже имя ей Линк дал. Его солдаты перебили тех, кто убил всю её родню. "Резаки-богомольцы". Слышали?

Роза зябко ёжится.

– Ими нас пугали, когда совсем маленькие были. Потом я думала, их выдумали. А они, оказывается, есть.

– Пока ещё есть, – злобно говорит Дина. Глаза – как у взрослой.

Какой-то парад за стенами Замка будет. Все только о нём и говорят. Я же ничего не знаю. Люди почти всегда забывают – что-то известное им, не обязательно известно всем. Поняла только – три дня занятий не будет, можно спать до скольких хочется.