Попадалово, или Любовь по-драконьи (СИ)

— Это… — я ненадолго задумалась, подбирая определение поточнее, но меня опередили.

— Наложницы Мессира, — смерив меня снисходительным взглядом белесо-голубых глаз, пояснила Итэль.

— Как дракон иметь гарэм?! — расстроилась Аленка.

— Да, а что в этом такого? — не поняла я.

— А как же? Дракон же быть однобаб! — и губки затряслись так, будто она сейчас заплачет.

Итэль споткнулась, я усмехнулась. Однобаб! Выдумает же!

— Алена, драконы полигамны по своей природе, они не могут быть однолюбами. Они, наверное, вообще никого, кроме себя, любить не способны.

За последнюю фразу я удостоилась уже возмущенного взгляда старой драконицы

— Простите — тут же повинилась. — Они еще детей своих любят. В теории. До определенного возраста.

— А верный единственный? — продолжала упорствовать девчонка. Мну должен быть единственный!

— О, поверь мне, ты и без дракона единственная и неповторимая, — с сарказмом протянула я, правда, Аленка его не уловила и разулыбалась.

В этот момент Итэль провела нас в общую гостиную, где при нашем появлении стайкой у окна сбились четыре девушки.

— Медина, Элина, Милана, — приказала хранительница, — принесите госпоже подготовленные для нее платья.

— Да, Мудрая, — поклонились три миниатюрных девушки с темно-каштановыми волосами до пояса и поспешили на выход.

— Гияра, приведи госпожу в порядок. Макияж, прическа. Хотя прическа, смотрю, уже есть, — недобро усмехнулась старуха.

— А мну? — влезла Аленка.

— А про тебя распоряжений не было, значит, тут останешься.

— Но мну вызбранный, мну не мочь остаться сторона! — заголосила рыжая, а глаза прямо так и засияли праведным гневом.

Итэль бросила на меня еще один снисходительный взгляд. Как же она меня достала! Но надо держать себя в руках. Сейчас я здесь в качестве официального представителя Университета (надеюсь), поэтому и вести себя следует в соответствии со статусом.

— Алена, угомонись, пожалуйста, — попросила я.

— Марина! Ты взять мое себе!

— Алена, я и так тебя себе взяла, — сдуру! Лучше бы в библиотеке пыль с реликтов протирала. — Пойми, это официальный ужин, на нем присутствуют только приглашенные, а приглашал Мессир только меня.

— Но это не мужчина! Оно должен приглашать и мне.

— Алена, — ласково, как маленькой, — он Патрон целого континента. Он волен делать то, что хочет, тем более у себя дома.

— Но ужин скромное! — продолжала требовать Аленка.

— Да. Персон на десять. Со своим протоколом. Вот ты знаешь полную сервировку стола?

— Мну уметь жрат в общество.

— И именно поэтому я тебя не беру, — отрезала я и позволила, наконец-то, узкоглазой красавице Гияре, приступить к макияжу.

— Но…

— Разговор окончен!

Вскоре явились три оставшихся девицы, неся ворох тряпок. Из всего этого аляповатого великолепия, явно изъятого на скорую руку из гардеробов наложниц, я с горем пополам нарыла темно-синее шелковое платье в пол со струящейся юбкой. Его бы даже можно было назвать строгим — длинный рукав, широкая юбка, закрытая спина, — если бы не декольте.

— Госпожа, возьмите вот это, — ко мне подошла одна из рыженьких, протягивая палантин в тон к платью.

— Спаси… бо.

А вот это было больно! На шее сероглазой брюнетки красовалось широкое плетеное ожерелье из кошачьего глаза. Мое ожерелье.

Сволочь ты, Свэн!

Кивком головы отпустив девушку, я накинула палантин, выпрямила спину, натянула на лицо вежливо-отстраненное выражение и последовала за довольно скалящейся Итэль. Все-то эта грымза подметила, и моя непроизвольная реакция явно доставила ей удовольствие. Мы с этой драконицей никогда не ладили.

Аленка осталась обиженно сопеть в общей гостиной. Я надеялась, Итэль догадается запереть ее на этаже, но, как оказалось, я сильно недооценила степень нелюбви ко мне старухи.

ГЛАВА 4