Попаданец 2в1. Студентка Пупсик

«Здесь у тебя даже собственные тапочки теперь есть! Жаловаться не на что. Так что, не плачь, Сигей. Вот, держи. Пожуй. Стоны нашего желудка меня раздражают», — сказал Ордош.

В моей руке появился кусок вяленого мяса. Я затолкал его в рот, торопливо прожевал. Унять урчание желудка не получилось.

Получив от колдуна еще одну порцию мяса, я прошелся по комнате.

Меньше суток прошло после покушения на великую герцогиню. И примерно двенадцать часов — с того момента, как мне о нем сообщили. Все основные события дня уложились во временной отрезок длиною чуть больше десятка часов. Но их, как мне сейчас казалось, с лихвой хватило бы на неделю.

Вот они — приключения, в которых я раньше хотел участвовать. Было… интересно. Но…

Разве это то, чего я хочу?

Из всех сегодняшних событий я с теплотой вспоминал лишь тишину алхимической лаборатории.

Не привык я к подобной суете.

«Ты веришь в то, что Шесту распорядилась отравить королева Уралии?» — спросил я.

«Мы плохо ее знаем, Сигей, — ответил Ордош. — Не слишком-то много времени она уделяла сыну. Но вполне могла узнать о его исчезновении или смерти и захотеть отомстить. Для Сороки посол признала в гаденыше принца. Но что она сказала королеве?»

«Считаешь, матушка решила посчитаться за смерть Нарцисса?» — спросил я.

«Я бы на ее месте за такое убил. Сам. Лично».

«Ну, это ты. Ты привык убивать даже тех, кто случайно оказался у тебя на пути. Но почему королева решилась на такой шаг накануне возможной войны с Империей? Надеялась, что о ее причастности к смерти герцогини никто не узнает? Сомневаюсь, что она потеряла голову от горя. Быть может, все это происки имперцев? Хотят рассорить королевство и герцогство?»

«Не знаю, Сигей. Но думаю, что Шесту мучают те же вопросы. А ответить на них может только посол. Королева ли приказала, или подкупили имперцы… Но посол точно во всем этом замешана. На месте герцогини я бы бросил на ее поиски все силы».

«Считаешь, посол еще в городе?»

«Вряд ли она ожидала, что Волчица Шестая выживет, — сказал Ордош. — А значит, собиралась следить за теми процессами, что происходят в герцогстве. Делать это лучше всего, находясь в городе. Сомневаюсь, что она сбежала. Но уверен, что заранее приготовила себе хорошее убежище».

Я шел вдоль шкафов, рассматривал корешки книг.

«Что теперь мы будем делать? — спросил я. — Здесь все живы и здоровы. Никого спасать больше не нужно».

«Дождемся жену, поедим. Потом… вон, какая здесь большая кровать, не то что в общежитии. Проваляемся завтра до полудня. И отправимся проведать матушку».

«В королевство?»

«А куда же еще? — сказал Ордош. — Ты сам туда хотел. Покажем ей сынишку. Живого и здорового. Успокоим старушку. Узнаем, не выжила ли она из ума: ведь травить великую герцогиню — не самый умный поступок. Глядишь, окажется, что наша маменька тут вовсе и ни при чем».

«Сомневаюсь, что королева станет со мной откровенничать. Хорошо, если она вообще признает во мне сына. Может и не узнать».

«Может. А ответит или нет — зависит от того, как мы будем спрашивать».

«Собираешься запугивать королеву?»

«Почему нет? Лично мне уже надоело, что женщины нами помыкают. Я не столь терпелив, как ты, Сигей. Ладно, здесь: жена, теща, скоро будет ребенок — постараемся в их глазах выглядеть милыми и спокойными, не будем травмировать психику местным женщинам. Но в королевстве мы жить не собираемся. Так почему бы хоть там не устроить дебош? Тебе срочно нужно научиться вести себя по-мужски: резко и жестко — так, чтобы женщины, наконец, стали прислушиваться к твоим словам».

«Зачем мне это нужно?» — спросил я.

«У нас скоро появится дочь, Сигей. Я уже представляю, как она будет хвастаться подругам: моя мама правит страной, ее все уважают; а у папы во дворце есть собственные тапочки. Ты много успел добиться в этом мире, Сигей! Поздравляю! Кому еще во дворце выделили тапочки с бубенчиками?»

* * *

Мая вернулась от матери хмурая, задумчивая.

К тому времени служанки перенесли в нашу комнату едва ли не все кухонные запасы. Одних колбас в нарезке я насчитал семнадцать видов (впрочем, съедобными признал только пять). Ордош воспользовался случаем: пополнил запас продуктов в пространственном кармане. Туда же отправились и три кувшина красного вина. Я рассудил, что тех десяти кувшинов, что остались на столе, нам с Маей вполне хватит.

За ужином Мая была молчаливой.

Разговорилась лишь в кровати после полуторачасовых любовных утех.

Я такой хороший учитель? Или Мая способная ученица?

В постели она все чаще проявляла инициативу, чему я радовался: привык в прошлой жизни, что работает тот, кому платят. А архимаг хорошо платил женщинам за работу.

«Ты еще чаевые ей утром дай, дубина», — сказал Ордош.

«Не ворчи колдун. Радуйся тому, что я так хорошо наладил процесс. И молча им наслаждайся».

— О чем беседовали с мамой? — спросил я. — Вижу, ты до сих пор что-то обдумываешь.

— Мы много о чем говорили, — сказала Мая. — Но больше — о покушении. Почему оно произошло, кто виноват, и что теперь делать.