Попаданец (Барон Ульрих)(8 книг)

Время, время, время, время, дни, недели, часы, все слилось в прямую постоянную, что шла сплошной не пересекающейся через все это безобразие моего существования. Проснулся, умылся, гимнастика по науке господина Ло, завтрак, пойло алхимика и беседы с ним за чашечкой чая и свежими булочками.

Хотел ли я его пристрелить из лука? Ну, алхимика. Пожалуй, нет, здесь бабуля поступила мудро, а именно подставив под мой гнев того, кого я знал, пусть даже недолго. Альмадир Фархат Халим из Бейбута, тонкокостный парень в черной хламиде, за которой он скрывал свое лицо и изувеченное тело. Скромный, мягкий в обращении паренек был, ни много ни мало, а уже на четвертом курсе алхимического факультета. Маг он был посредственный, это я еще при нашей первой встрече понял, слишком у него недоразвит узел-модулятор, полученный при инициации, зато парень был умен, проницателен и, как и все алхимики, был на ты с химией и материаловедением. Я каждый раз, глядя на него, задавался вопросом, о чем он думал, когда соглашался на дуэль с Фердинандом? Тот хоть по курсам и был младше его на год, но был реальным силовиком, который давил жестко, сильно и без послаблений. На мой взгляд, Алю еще повезло, что он вообще выжил в тот день.

— День вам добрый, господин барон. — Он как всегда подошел тихо со спины, правда, задолго еще на подступах засеченный моим Маком.

— Секундочку, — произнес я, ощущая усталость в правой руке от натянутой тетивы лука, и как стрела начала немного дрожать в пальцах от напряжения. — И-и-и! Вот зараза!

Стрела с гулом унеслась в сад, срезая тонкие веточки и застревая попусту в стволе дерева. В очередной раз рыжехвостая бестия успела сместиться, избежав расправы.

— Какой вы, однако, сударь кровожадный. — Аль сгрузил с плеча котомку, принявшись расставлять на столике мои припасы до завтрашнего утра. Так уж получилось, что охрана ко мне не заходила, видимо, по здравом размышлении они спокойно взвалили ношу и бремя по моей кормежке на него.

— Я не кровожадный. — Отложив в сторону лук и стянув из-за плеча колчан, принялся подогревать чайник и расставлять посуду на столе. — Я предупредительный, сим методом я пытаюсь этим крыскам в голову вложить мысль, что нельзя воровать харчи из моего домика.

— А ты бы не разбрасывал все на столе, а убирал в шкафчики, может быть они и не лезли тогда к тебе. — Молодой алхимик брезгливо сбросил с обеденного столика мой носок. — Устроил тут свинарник, такая красота кругом, а он из лука стреляет и грязные носки с объедками разбрасывает по округе.

— Тоска-а-а. — С зевком протянул я, падая в плетеное кресло.

— Ты бы стихи начал писать. — Он извлек из поясной сумки рулон мягкой ткани, в которой были завернуты пузырьки с ингредиентами его пойла. — Попросил бы себе музыкальный инструмент, думал о великом, а не опять за свое…

— Что? — Паршивенько хихикнул я.

— Кто опять позамазывал смотровые зрачки по периметру пещеры? — Алхимик пожурил меня пальцем. — Охрана опять на тебя жалуется. Закрываешь обзор, стучишь по ночам палкой в железные двери, ругаешься непотребно в замочную скважину…

— Тоска-а-а. — Я тяжело вздохнул.

— И последнее! — немного нервно воскликнул он.

— Че? — шмыгнул я носом.

— Прекрати свои фекалии складировать под дверь! — его голос в конце фразы сорвался.

— А че? — Я улыбнулся.

— А ниче! — Он стукнул кулаком по столу. — К тебе чаще всех вхожу именно я!

Я задумчиво подпер голову рукой, наблюдая за его таинством работы. Три четверти красной жидкости, половинка синей мути, пара капель оранжевого и буквально капелька зеленого цвета, теперь потрясти и протянуть мне.

— Ну? — печально вздохнул он.

— Что ну? — печально ответил я ему.

— Ты же знаешь, что так надо, не начинай все по новой. — Он покачал головой. — Там, за дверью маги, каждый с кристаллом слежения и еще кучей амулетов, если магический эфир с твоей стороны хотя бы подернется рябью, тебя будут тыкать насильно этой дрянью, а мне головы не сносить.

Да уж. Парню не повезло. Его приставили ко мне исключительно из-за того, что я бы его не тронул, и теперь убьют, как только он перестанет быть нужным. Почему? Я еще не говорил? Я умер. Да, банально умер в ту ночь на площади, и меня похоронить уже даже успели. Удивлены?

Я принял из рук Аля его коктейль, махом опрокидывая эту горечь в себя и тут же запивая пакость водичкой, поморщившись как от куска лимона. Вы даже не представляете мое море чувств по поводу своей смерти.

Где-то в первые месяцы заключения ко мне сюда в закрытый сад спустилась императрица, бабуля и… Нона. Да, ко мне пришла моя дорогая супруга, под ручку с сильными мира сего. Я писал ей письма, ждал ее и, она пришла, или, может, ее привели, не знаю. Мы сели в саду за столиком, пили чай и молчали.

— Послушай, Ульрих, — первой неловкую паузу нарушила экс-королева. — Это нелегко для тебя будет принять, но во избежание гнева короля нам пришлось вычеркнуть тебя из мира живых.