Попаданец, который смог (СИ)

Раскидистое дерево, трава под которым было суха даже несмотря на недавний дождь, обнаружилось между Запретным лесом и озером, так что поздоровавшись с Хагридом, домик которого находился неподалеку, в то время как сам лесник, судя по его словам, собирался на очередную вылазку в запретный лес за “разными полезностями”, я привалился к его стволу, постепенно углубляясь в свои мысли.

— До обеда осталось чуть меньше часа, — оповестил меня, расположившийся неподалеку, Феликс.

— И именно так ты вырываешь меня из мира грез? — устало вздохнул я, переводя ленивый взгляд на расслабленного лиса.

— Что-то вроде того, — слабо усмехнулся он. — Тебе нужно было отдохнуть, так что я решил меньше тебя тревожить.

— И на том спасибо, — я протяжно зевнул, подхватывая не сопротивляющегося лиса и направляясь обратно в сторону замка.

— Кстати, — вновь возник песец, — ты не думал, какие именно “нужности” пошел собирать Хагрид?

— Не знаю, — я пожевал губу, — однако, учитывая твой вопрос, это скорее всего волос единорогов, верно? — я подозрительно сощурился, получив в ответ лишь раздраженный фырк. — Но зачем он нам?

— Волос единорога имеет сильные целительные свойства, а учитывая, что заказать его совиной почтой невозможно из-за специфики магии этого чудо-ингредиента, добыть его самому — не такой плохой вариант, тем более пользу, что он может тебе принести, трудно переоценить.

— С каких пор ты заделался авантюристом? — устало вздохнул я, параллельно начиная планировать будущую вылазку.

— С тех пор, как им стал ты, — послышался насмешливый голос в ответ.. — И не ври себе, подобное времяпрепровождения для тебя дороже золота. Неприятности — это как наркотик, верно? — по-доброму оскалился лис.

— Ну, — усмехнулся я в ответ, — с этим проблем у меня никогда не было.

Большой зал встретил нас энергичными метаниями учеников разных курсов, факультетов и школ, что как по очереди, так и в хаотичном порядке кидали в кубок свои имена. Интересно, когда туда упадет мое имя?

— Еще раз привет, — я улыбнулся Гермионе и Дафне, которые сейчас наблюдали за происходящим вокруг кубка, будто это какое-то представление. Хотя, когда в зал влетели рыжеволосые близнецы, происходящее действительно стало напоминать цирк. — Что здесь происходит?

— Они хотят с помощью зелья старения обмануть защиту кубка и бросить свои имена, — моментально последовал насмешливый ответ Гермионы, которая, тем не менее, не спешила вразумлять довольных собою гриффиндорцев.

— Думаю, даже если у них все получится и кто-то из близнецов станет участником турнира, его просто отстранят и сделают перевыборы победителя, — без какой-либо веры поддержал я разговор.

— Нет, — качнула головой, молчавшая до этого, Дафна, голос которой был на удивление тих и… нежен? — Чемпиона нельзя переизбрать. Если имя вылетает из кубка, то единственным способом избежать участия является смерть. Это не просто слова. Я читала в книге, посвященной этому турниру, что был прецедент, когда свое имя в кубок кинул учитель, который потом был вынужден представлять свою школу.

— Хорошо, что у них ничего не выйдет, — тихо усмехнулась Гермиона и, будто в подтверждения ее слов, в следующую секунду близнецы, которые уже праздновали свою личную победу, отлетели от кубка на несколько метров, моментально обзаводясь длинными седыми бородами.

— Ладно, — я хмыкнул, — тогда до скорого. Мы с Терри собирались заняться нашим проектом.

— А еда? — удивилась Дафна, которая вела себя несколько нетипично, вновь зарождая во мне желание несколько раз стукнуться обо что-то головой, приводя мысли в порядок.

— Позже поедим, — я махнул рукой на прощанье, покидая вновь заполненный весельем и предвкушением зал. Завтра вечером выберут чемпиона. Забавно, вроде в каноне на это было предоставлено больше времени, хотя, — я кинул взгляд на решительно настроенных учеников, — не думаю, что кто-то изменит свое решение. Все же правило, из-за которого участниками турнира могут стать лишь совершеннолетние — действительно верное решение.

На самом деле, наши попытки самостоятельно создать хоть сколько-то стоящий артефакт требовали немало сил и времени, на которые мы, впрочем, не скупились, выкладываясь на полную. Дед Флимонт говорил, что четырнадцать лет — это отличный возраст для того, чтобы начать постигать артефакторику и даже сказал мне про книги, которые мы сейчас и используем, занимаясь самообразованием с упором на метод проб и ошибок, постепенно понимая, что самостоятельно, без прямой или хотя бы косвенной помощи сведущего в этом деле человека, постигать ту или иную науку в разы сложнее, и плевать, насколько ты одарен и талантлив. Так что даже несмотря на то, что своим попыткам мы посвятили кроме условленного вечера еще и практически весь следующий день, мало что изменили, но сейчас это волновало меня меньше всего.

— Ну, — широко улыбнулся Терри, — Это был интересный день.