Попаданец, который смог (СИ)

Особым гостеприимством подводные жители не отличались, однако они все же не стали на меня нападать, давая оценить их подводное поселение и четырех дам, которых на чем-то вроде главной площади охраняли несколько русалов с трезубцами, которые были больше похожи на мутантов-дистрофиков, однако сейчас не об этом.

Наручные часы оповестили меня о том, что до истечения отведенного нам часа осталось ровно пятнадцать минут, а Феликс сообщил мне, что Крам будет здесь минут через семь, в то время как Диггори потребуется раза в два больше времени, а Флёр, наткнувшись на несколько десятков гриндилоу, вот-вот сойдет с дистанции, подтверждая мое предположение.

После чего я, кивнув своим мыслям, начал аккуратно отцеплять Дафну, однако наткнулся на яростный взгляд бесцветных глаз одного из охранников, который в следующую секунду чуть не пронзил меня своим оружием, вынуждая несколько отплыть от них и заметить, что даже несмотря на тот факт, что Габриель все еще была привязана и я еще даже не подплывал к ней, а Дафна лишь начала медленно всплывать, в их взгляде читалась какая-то животная ярость, которая, к моему удивлению, вроде как и не была ни на кого направлена. Однако прошло несколько мгновений и меня с оставшимися пленницами от русалов отделила каменная стена, которая практически сразу выросла еще метров на десять, давая мне время отцепить француженку под очередную сухую сводку от песца, который оповестил меня о том, что Крам уже подплывает к деревне, а французская чемпионка уже пол минуты как находится на поверхности, все еще пребывая без сознания.

Кинув по несколько несильных режущих проклятий сразу с обеих рук и тем самым окончательно уничтожая “лучшее творение” Терри, при этом все таки задевая, наконец-то понявших расклад, русалов, я резко оттолкнулся от стены и, прихватив с собой Габриель, а так же, подобранную на пути к поверхности, Дафну начал плыть в сторону трибун. Неужели этот глупый песец думал, что сам я не справлюсь? Хотя, учитывая, что Виктор был уже на подходе, а Дафна к тому моменту почти всплыла… Я внутренне поблагодарил Феликса и наконец сделал финальный рывок, вываливаясь на стартовую площадку под гул толпы. Интересно, а они видели ту стену? Впрочем, Феликс не дурак и, я уверен, он позаботился об этом.

— О боже Габи(фр.)! — вывел меня из полуобморочного состояния, которое приходит ко мне каждый раз, когда я пользуюсь созданными нами с Терри палочками, голос Флёр, которая сейчас с нечитаемым взглядом осматривала со всех сторон мало что понимающую сестру, однако в следующую секунду ее взгляд сфокусировался на, устало привалившемся к какому-то деревянному столбу, мне. И она, после несколько нескладных и, в общем-то, слабо обоснованных слов благодарности сразу на двух языках… Поцеловала меня?

По канону, поцелуй, вроде как, должен был прийтись в щеку — отрешенно заметил я, когда полное облегченного спокойствия и счастья лицо француженки перед моим взглядом поплыло, а губы обожгло холодом губ уже другой, миниатюрной блондинки перед тем, как мое сознание покинуло меня, так и не дав окончательно понять, чего мне хочется больше — расплыться в глупой улыбке или пару раз стукнуться головой об столб.

***

— Классный потолок! — со слабой ухмылкой прошептал я, когда пришел в сознание уже в медицинском крыле замка. Впрочем, задержался я там ненадолго, однако время, проведенное мною в обители мадам Помфри, не могло не запомниться.

За те сутки, которые я провел в этой кровати в медпункт раз десять заходила Флёр, которая тем не менее не задерживалась в общем зале и быстро забегала к кабинет школьного колдомедика, напрочь игнорируя тот факт, что французская делегация привезла с собой даже не одного, а двух медработников и вызывая этим у меня сомнения по поводу того, что ей действительно есть семнадцать, так как я меньше удивился бы, веди себя так Дафна, которая появилась всего один раз вместе с Терри и Гермионой и выдавила из себя лишь скупое приветствие. Хотя, в бонус ко всему шли ребята, которые просидели со мной практически весь день, постоянно подшучивая и всячески меня доставая, что, впрочем, было мне даже в радость. Особенно сейчас.

Но все же возможность наконец свалить из медицинского крыла была мне в радость многим больше, даже несмотря на тот факт, что за, проведенный мной на больничной койке, день желания расплыться в улыбке, как собственно и желания разбить лоб об стену, нисколько не убавилось. И, пожалуй, если я сейчас забью на эту тему последнее постепенно перерастет в желание покончить с собой от давящей неопределенности, так как из всех участников события, видимо, лишь я хотел внести в ситуацию больше ясности.