Попаданец на гражданской. Гексалогия (СИ)

— И что тут кушать, вашбродь?! Это ж не гусь откормленный, а гусенок маленький. Токмо на один зубок положить. Но скусный! Мяско нежное, жиру совсем нет. Как же на пустое брюхо дальше ехать, ведь полдня до Омска еще добираться.

— На один зубок, говоришь? Кхм…

Этот гусенок скорее походил на откормленного бройлерного петуха из генеральского пайка в застойные годы. Килограмма на четыре тянул, никак не меньше. Да и торговец ушлый — сразу задний ход дал, переоценив свою продукцию, но лишь бы ее впарить, хоть за бесценок.

— За пятиалтынный уступлю. Да не думай, в твоей станице гуси вряд ли лучше. А это гусенок, он махонький совсем еще. — Мужик по-своему понял задумчивость Арчегова и еще скинул цену до пятнадцати копеек. — Возьми, перекусишь на славу.

— Уговорил, языкатый!

Константин Иванович рассмеялся и оглянулся — у дверей его вагона застыл часовой, а на подножке стоял комендант еще с байкальского похода, старший унтер-офицер, а ныне старший сержант, что было на чин больше от прежнего, Огородников.

Генерал махнул рукой, подзывая его к себе. Старый заслуженный вояка спрыгнул на перрон и немедленно подошел. Блюдя конспирацию, отдавать положенное воинское приветствие не стал, как и обращаться с «вашим высокопревосходительством».

— Купи гусака, Трофим Платонович, позавтракаем! Дай двугривенный, а то у меня мелочи нет!

Монет у него в кармане действительно не было, не генеральское это дело самолично расплачиваться. За путевое довольствие отвечал комендант, получивший от него в Иркутске четвертную купюру. Вполне достаточно, учитывая, что столовались все в вагоне-ресторане.

Огородников взял копченую птицу в руки, тщательно обнюхал, кивнул с одобрением. Затем выудил из кармана серебряную монетку и сунул ее лотошнику — тот был обрадован еще больше, чуть ли не заурчал, как довольный котяра, стыривший на кухне вязанку сарделек.

Генерал же еще раз огляделся — полгода мирной жизни преобразили станцию. В марте стояли застывшие под слоем снега эшелоны, неубранными лежали десятки замороженных тел. Да и куска хлеба нельзя было достать, а только мечтать о прошлом изобилии.

Ведь фронт перекатывался через Татарскую дважды — в ноябре прошлого года, когда армия начала свой Ледяной поход из Омска, и в феврале, когда в обратном направлении последовали уже красные, теснимые наступающими сибирскими частями. Следы войны и разрушений были тогда везде. Но то было полгода назад…