Попаданец на гражданской. Гексалогия (СИ)

Маша скомандовала резким голосом, да так, что доктор вздрогнул и машинально затворил за собою тяжелую створку. Девушка уже повернулась к «сибиряку».

— Митрофан Прохорович, прошу вас немедленно принести мой несессер, что в коричневом чемодане. И помолчите ради бога, не задавайте лишних вопросов, это государственная тайна и приказ его императорского величества! Выполнять!

Офицер выкатил глаза, но спрашивать ничего не стал — словно одеревеневшей куклой он повернулся через левое плечо и чисто машинально бросился выполнять приказ.

— Принесите полотенца с полки и хорошо намочите водою!

Жесткий приказ вывел еще одного мужчину, на этот раз врача, из ступора. Медик очнулся, и, хотя продолжал бросать удивленные взгляды, но молча и споро начал выполнять отданное девушкой распоряжение. Хотя та приказала просто потому, что не знала, чем же ей занять эскулапа.

— А вас, ваше сиятельство, я очень попрошу встать на страже у двери в эту палату — никто сюда не должен входить, кроме вас, доктора и вашего товарища! Никто!

— Почему вы тут взялись мне отдавать приказы, Мария Александровна? По какому праву, позвольте осведомиться?!

С «аристократом» у девушки вышла «осечка», тот сразу же расставил все точки над «i». Однако тут, как нельзя кстати, вошел «сибиряк» и протянул ей знакомый несессер.

Маша быстро раскрыла его и достала две царские фотографии с высочайшими подписями, что вчера произвели на морских офицеров столь неизгладимое впечатление.

— Это право дано нам его императорским величеством!

Она властно протянула карточки офицерам, и на добрую минуту в палате воцарилась мертвая тишина, разрываемая иногда хриплым дыханием, и даже болезненными стонами Фомина.

— Господа, Михаил Александрович вам даст необходимые пояснения, если сочтет их нужными. Я не имею права, ибо эта тайна принадлежит только его императорскому величеству…

Маша почувствовала, что ситуация переломилась в ее пользу — свитские офицеры и врач явно растерялись, прочитав надписи, и теперь требовалось ковать железо пока оно горячо.

— Никто не должен войти сюда, господа!

Она с требовательным вызовом в глазах пристально посмотрела на флигель-адъютантов. Те, как иногда говаривал муж, уже «прониклись».

— Если его императорское величество сочтет ваши действия верными и надлежащими, то в его благоволении вы можете не сомневаться. Если же нет, то немедленно заменит вас другими офицерами, более дисциплинированными и способными к исполнению.

— Вам все ясно?!

От свирепого рычания Фомина Маша и мужчины подскочили на месте. Вид Фомина был страшен — лицо, покрытое прежде багровыми рубцами, смертельно побледнело, по нему текли крупные капли пота. Даже глаза почернели, будто из них вытянули Жизнь.

— Не обращайте внимания на погоны, господа, — глаза танкиста ожили и метнули молнии, — я повторяю вам приказ от имени императора! Вся ответственность лежит только на мне! Никто не должен войти сюда, кроме врача, а обо всем увиденном здесь я приказываю молчать и отвечать лишь государю. Это касается и вас, доктор. Будьте рядом поблизости, под страхом ареста я запрещаю вам отлучаться даже домой, пока не прибудет его императорское величество. Вам понятно, господа?

— Так точно!

В один голос отозвались офицеры и с самым мрачным видом переглянулись между собою. Выволочка, полученная от неизвестного, но явно влиятельного офицера, за которым император специально отправил эсминец, их несколько обескуражила.

Не по нраву пришлись и намеки молодой женщины по поводу несения службы, в которых не столь уж и пряталось прямое им оскорбление.

— Выполнять!

— Есть!

На приказ Фомина офицеры четко повернулись и вышли за дверь, закрыв за собою створки. Семен Федотович сумрачно посмотрел на врача, который застыл столпом.

— Идите, доктор, и приготовьте побольше перевязочных материалов. И прикажите подготовить два десятка горячих грелок, их нужно будет постоянно менять…

— Да что вы гово…

— Что нужно, доктор! Раз официальная медицина оказалась бессильной, то я попробую что-нибудь сделать. И не нужно вопросов, сами все увидите. Прошу вас приготовить все требуемое! Идите, доктор! И не мешать нам ни в коем случае, пока не позовем!

Доктор в ответ только кивнул головою и чуть ли не на цыпочках вышел из палаты, затворив за собою дверь.

— Твои и мои пассажи на них не произвели никакого впечатления. Теперь мы у них под арестом, — с кривой ухмылкой произнес Фомин. — И как ни крути, все в выигрыше, что бы ни случилось.

— Почему, Сеня?

— Если Арчегов умрет, то они тут ни при чем, даже врач, который укажет на наше шарлатанское лечение. Если нам удастся его выдернуть, то и тут у них губы в табаке — обеспечили, так сказать. Фотографии, конечно, хорошее дело, но мало ли — вдруг мы самозванцы?! А так под охраной надежнее, а там пусть его величество решает. Думаю, что они уже телеграмму в Тирасполь отправили, отрапортовали…

— Да бог с ними, меня другое беспокоит. Ты сможешь его спасти, Сеня? — Маша спросила чуть дрожащим голосом.

— Я не смогу. Не в моих силах!

— Тогда почему ты тут так рычал! — девушка топнула ножкой. — Зачем представление устроил…