Попаданец на гражданской. Гексалогия (СИ)

— Гадать не нужно, и головой страдать тоже. Я старый морской волк, — усмехнулся Колчак. — Дело у тебя срочное и важное, раз рискнул меня оторвать и вызвать. Это раз! И касается оно тех предложений, что сделали нам англичане. Государь мне на то особо намекнул. Это два! Ну а три — у тебя на кровати справочник «Джейн» лежит, да еще с закладками. Значит, ты кое-что присмотрел, а потому я просто жажду выслушать твои соображения. Ибо без них, как я понимаю, Вологодский средств на покупку кораблей не выделит.

— Не даст, это точно! — пожал плечами Арчегов. — Да и эти ассигнования с боем вышибать придется, скажу честно. Вся штука заключается в том, что флот в ближайшие десять, а то и пятнадцать лет мы усилить не сможем. На покупку новых кораблей денег не будет, да и обходятся вдвое дороже, а своих мощностей не хватит. Восстановление верфей и заводов дело долгое и затратное. Нет, на эсминцы мы потянем, ну парочку крейсеров осилим, но это все! Однако на крупные корабли можно не рассчитывать, только на те, что у британцев выцыганим по дешевке. И тут нужно не обмишулиться, выпросить самое нужное для нас из самого лишнего для них. Вот посмотри, я тут закладку сделал — подобрал тебе сладкую парочку, гуся и цесарочку. Надеюсь, они тебе понравятся.

Колчак взял в руки британский справочник по флотам и раскрыл его, тут же онемев от удивления — в первую секунду он не поверил собственным глазам. Но потом яркие пятна гнева проступили на его лице.

— Это розыгрыш, Константин Иванович?!

— Нет, Александр Васильевич, все предельно серьезно. Именно эти корабли требуются нашему Черноморскому флоту!

В глазах Арчегова запрыгали веселые искорки, и именно они взъярили адмирала больше всего.

От него можно было даже прикуривать, настолько багровым стало лицо. Казалось, пройдет еще пара секунд, и Колчака либо хватит сердечный приступ, либо он вспыхнет ярким пламенем от прорвавшегося наружу гнева.

— Вы выбрали самые никчемные корабли, абсолютно не нужные нашему флоту! Скорее даже вредные, ибо мы потратим на них огромные деньги, причем выбросим их на ветер! Вы хотя бы посоветовались, если не со мною, то с любым офицером флота…

— Советовался, и не раз. С заслуженным контр-адмиралом Бубновым и вашим флаг-офицером Кетлинским, что вчера у меня был, — покладисто произнес Арчегов и с победной улыбкой, которая еще больше взъярила Колчака, добавил: — Оценка данных кораблей меня полностью устроила, я даже попросил прочитать мне небольшую лекцию касательно этих монстров. И еще больше утвердился в своем мнении относительно их превосходных качеств. Вещь стоящая, можно прикупить, лишь бы отдали.

— Вы надо мною издеваетесь, генерал?! Вы же не морковку на рынке целой корзиной берете?!

Голос Колчака сорвался, взгляд жег подобно горелке. Александр Васильевич даже на «вы» перешел, хотя с недавнего времени они установили более доверительные, почти дружеские отношения.

А тут такое?!
Даже глупостью подобное никак не назовешь, тут эпитеты из боцманского лексикона лишь подойти смогут, и то не все, а самые соленые, в пресловутые три флотских загиба…

Силистрия

— Это мой Рубикон!

Генерал-лейтенант Слащев смотрел на широкую гладь Дуная, что синей лентой растянулась перед ним. В каждом военном, если, конечно, его плечи не отягощены золотыми и густыми фельдмаршальскими эполетами, а рука не сжимает заветный тяжелый жезл, живет карьерист и мечтатель одновременно. Причем первое со вторым настолько взаимосвязаны, что разделить их невозможно.

Яков Александрович сощурил глаза — переправа войск проходила успешно, установленные ниже по течению береговые батареи отогнали румынские корабли, повредив монитор.

Впрочем, «Наследники Рима», а именно так следовало из самоназвания, доблестью древних латинян не отличались — оборонявшая Южную Добруджу армия была разгромлена стремительным ударом коалиционных войск.

Три болгарские дивизии дрались превосходно, Слащев просто любовался ими. «Братушки» были разозлены поражением в долгой войне, наглостью своего северного соседа и беспросветной нищетой, что явилась следствием выплат огромных репарационных сумм по грабительскому и несправедливому мирному договору.

Так что заявление русского императора, в котором тот дал понять, что не признает версальские переделы мира, особенно в той части, где они ущемляют и разоряют побежденные народы, абсолютно невиновные в развязывании войны, было встречено болгарами со всеобщим ликованием, ибо война есть дело одних только политиков, которые и должны нести всю ответственность за свои ошибки.