Попаданец на гражданской. Гепталогия (СИ)

Нет, эти русские наступали совсем иначе. Их кавалерийские разъезды хоть и были отогнаны стрелковым огнем, но свое дело сделали, провели толковую разведку и обнаружили между вытянутыми полками рейхсвера разрыв. И тут же ударили, подведя на рысях артиллерию, включая легкие гаубицы. А вскоре на потрепанный обстрелом батальон, где ротой командовал Гудериан, навалились танки.

Да-да, танки, Хайнц не мог ошибиться. Хотя их прямые бронекорпуса походили на бронеавтомобили «Остин», но пулеметные башенки стояли диагонально, а вместо задних колес стоял гусеничный движитель.

Пять танков стремительно обошли фланг и буквально прочесали продольным огнем фузилеров, не имевших из-за навязанных жестоких условий Версаля противотанкового оружия, даже маломощных по Западному фронту уродливых ружей 13-мм калибра. А единственная батарея легких пушек была принуждена к молчанию втрое большим числом русских орудий.

Германская пехота не выдержала танковой атаки и стала отступать под огнем, теряя порядок, а потому и не смогла отразить стремительную атаку тысячной кавалерийской массы, что взяла несчастных немецких стрелков в клинки, вырубив всех начисто.

Роту Гудериана спасло только то, что на нее навалился всего один конный взвод, атаку которого удалось отбить, хоть и с потерями, и то, что лес был рядом и фузилеры смогли в нем укрыться.

Теперь перед глазами капитана все шли и шли эскадроны красной конницы — в прорыв вошло не менее двух красных кавалерийских дивизий, за которыми уже пошли густые колонны пехоты.

И к великому удивлению всех укрывшихся в лесу немцев, выгоревшие на солнце русские гимнастерки стали чередоваться с серым германским «фельдграу», не уступающим им в количестве, но превосходящим в качестве, — Хайнц видел настоящий, вроде канувший в прошлое «кайзер-марш». В таком темпе за двое суток фузилеры могли пройти за двое суток не менее ста километров.

— Изменники!

— Гнусные «спартакиды»!

— Мерзавцы!

Солдаты тихо ругались сквозь стиснутые зубы — нелегко было видеть таких же немцев, как и они сами, прошедших через горнило Вердена и Соммы. И, помимо воли, многие задумались — может, не так и не правы красные, когда говорят, что нужно смыть кровью позор Версаля и поднять французских и английских буржуев, разжиревших на немецкой крови и голодающих детях, на острые кинжалы штыков.

— Вот так мы достигнем будущих побед!

Гудериан представил, что будет, если атаковать не десятком пулеметных танков, а несколькими сотнями, да с пушками. А следом пустить бронированные грузовики с пехотой и массу кавалерии, как только что продемонстрировали ему болезненным, но нужным уроком красные. Такой прорыв даст победу!

— Это будет блицкриг!

Ливадия

— Мики, по большому счету, выбор делать тебе, а не мне. — Арчегов откинулся на мягкую спинку кресла. — Сычев свою роль сыграл и избавил Сибирскую армию от балласта с генеральскими погонами. А если ты не проведешь такую же операцию здесь, то через полгода красные сбросят твое воинство в Черное море. Хочешь, приведу один пример, наглядный, как в школе говорят, как раз для детишек младшего возраста.

— Зачем ты язвишь, Костя?!

— Вспомни шестнадцатый год, Мики, — Арчегов игнорировал заданный ему вопрос. — Приняли план кампании, согласовали — Эверт с Западным фронтом наносит главный удар, а Брусилов с Юго-Западным — вспомогательный. Твой коронованный братец сей план утвердил, он же Верховный. И что вышло?! Эверт за несколько дней до начала операции предложил ее перенести в другое место, и Брусилов ударил один. А Западный фронт так и не оказал никакой помощи — одни проволочки чинил. Северный фронт вообще Куропаткин возглавлял, многократно битый в Маньчжурии японцами. Это был выбор твоего брата, и вся Россия убедилась, что страна с таким «хозяином» во главе не способна воспользоваться плодами прорыва и победить потому не сможет.

— К чему ты мне это говоришь? — Михаил наклонился над столом, гнев ударил ему в голову. Поведение Арчегова казалось ему оскорбительным, недостойным для друга.

— Как к чему? — делано удивился генерал, и его лицо исказила кривая глумливая ухмылка. — Ты думаешь, мне приятно видеть, как ты пошел дорожкой своего глуповатого и упрямого, как осел, брата с ба-альшим самомнением? Как же, «хозяин земли русской»! Ведь так он себя именовал по переписи? И ты тоже сталкиваешь уцелевший огрызок России в пропасть, от края которого мы смогли отползти?! Как же мне еще с тобою говорить прикажешь? Если тебе лесть в голову ударила! От жопы, прости за выражение, отлегло, и за старое принялись?! Да ты хоть подумал над тем, к чему твои действия привести могут? И не смотри на меня волком — если не я, то кто правду-матку тебе в глаза резать будет?! Эти прихлебатели, что ничего путного не создали, зато ну оч-чень большие за-аслуги перед державой имеют?!

— Костя! Ты не имеешь права так говорить!