— Ваше Высочие изволили затребовать справку по закупленным в южно-европейских государствах семенам сельскохозяйственных культур, для последующего посева их в качестве эксперимента на наших землях. Так вот, батат и морковь, выращиваемые в течение двух лет, не показали каких-то значимых результатов и были признаны агрономами бесперспективными.
Министр замолк.
— Это всё? — только и спросил я.
— Да, Ваше Высочие.
— Вы упомянули только две культуры. Насколько мне помнится, закупили больше двух.
На лбу князя появились капельки пота, и он лишь выдавил из себя:
— Я зачитал справку, подготовленную лицами, которые были ответственны за это дело. О чём-то ещё мне неизвестно.
— Понятно… — протянул я в полной тишине. — К вам, Конон Ликургович, пренензий нет, поскольку министр никак не может помнить обо всём. Но…. Были потрачены государственные деньги… И вот они утекли, как вода из ладоней…. И никто не виноват. Кстати, сколько денег было на это отпущено?
— Я не помню точно, — неуверенным голосом произнёс князь. — Вроде как пять тысяч рублей.
— Пять тысяч? — деланно удивился я. — Не каждому дворянину в банке дадут кредит в пять тысяч рублей. Что если упомянутые вами ответственные лица вернут в казну эту сумму?
— Простите, Ваше Высочие, — почти возмутился министр. — Но никто же не украл эти деньги. Просто урожай был небольшой…
— Насколько же небольшим был урожай?
— У меня нет об этом сведений.
— Может, никто ничего и не сеял? — спросил я прищурившись. — Может, семена просто были проданы на сторону?
Лицо князя Дулова начало багроветь.
— Это был риторический вопрос, — поспешил успокоить я министра, боясь, что его хватит удар.
Я посмотрел на присутствующих. У многих на лицах читалось одно: «Неужели на государственном совете впредь начнут требовать отчёты о потраченных каких-то пяти тысячах рублях?»
— Господа! — настало мне время взять быка за рога. — Доколе в государстве
Брови некоторых присутствующих поднялись, но голос подал лишь министр финансов князь Яблоновский:
— Кому будет подчиняться упомянутая служба, Ваше Высочие?
— Правителю, — просто ответил я. — Счётная палата будет подчиняться главе государства. Иначе особой пользы не будет.
— В казне не так много свободных денег, чтобы создавать ещё одно ведомство, — глухо произнёс Мирон Несторович.
— Часть средств можно брать с тех, чьи злоупотребления будут вскрыты Счётной палатой, к примеру, — как можно равнодушнее ответил я. — Своеобразная мотивация для лучшей работы новых чиновников…
— Я понимаю, Ваше Высочие, что контроль важен, — произнёс министр финансов, — но люди могут быть обижены недоверием.
— Вы хотите сказать, что
— Нет… Нет… Я о другом…
— Уважаемый Мирон Несторович! — не меняя тон голоса, продолжил я. — Обидчивым людям следует работать лишь на себя. На государственной службе таковые не нужны. Если кто неразумно тратит деньги, то ему следует на это указать. Ну, а воры должны сидеть в тюрьмах.
— Вы меня неправильно поняли… Я не против…
— Вот и хорошо! Ставлю вопрос на голосование. Кто против создания Счётной палаты?
Я смотрел на опешивших членов Малого Совета и внутренне улыбался. Понятно, что никто не будет открыто выступать против моего предложения, да ещё после только что прозвучавшего мини-обсуждения. Кулуарно, конечно же, министры начнут жаловаться…. А вот пред лицом императрицы не посмеют сопротивляться. Вон, она сидит и с лёгким прищуром смотрит на присутствующих.
— Мы видим, что предложение наследного принца принято, — подала голос Елена Седьмая. — Раз так, то пусть Его Высочие в ближайшие дни подготовит все необходимые документы для создания нового ведомства. Впереди ещё немало важных государственных вопросов… Так что переходим к рассмотрению следующих…
Глава 60
— Рад видеть, Пётр Ипполитович! — приветствовал я князя, прогуливавшегося в парке по недавно выпавшему снегу. — Не мог, к сожалению, встретиться в день вашего приезда, поскольку был занят своей лейб-гвардией. Надеюсь, вы хорошо разместились?
— Премного благодарен Вашему Высочию, за внимание! И да… Тут все только и говорят, что вы уезжали со своими воинами на учения.
— Это было не так уж и сложно, если сравнивать с настоящими боями. Когда гвардия месяцами сидит в казармах, то ничего хорошего от этого не будет. Солдаты должны всегда чем-то заниматься.
— Солдаты? — поднял бровь Шаликов. — Ах, да… Так называют своих воинов германцы.