Попаданец на максималках - 1

— Не всё следует мерить деньгами, — поднялся министр международных дел. — Как правильно заметил граф Виктор Павлович, речь о государственном престиже. Если война, которая идёт же полтора года, будет проиграна или сведена к белому миру, то ущерб окажется более, чем разрушительным. Наши соседи начнут в открытую говорить, что Российская империя слаба, раз не смогла победить парочку фюрстов, и никто не вспомнит, что мы лишь помогаем королю Августу Девятому.

Я не удержался и фыркнул. Получилось немного грубо, но все поняли, чем была вызвана данная реакция. Я неоднократно напоминал, что военная помощь — это некоторое содействие союзникам, а не взятие на себя основной тяжести в предстоящих боевых действиях. Но как два года назад меня не хотели слушать, так и сейчас мало кто соглашается. Только министр финансов из-за профессиональной привычки на всём экономить стал моим союзником. А когда всё затевалось, он, как и многие другие, грезил будущими трофеями и дивидентами…

Как бы то ни было, решение отправить полторы дюжины полков всё-таки приняли. Не единодушно, но большинством голосов. Военный министр просил два десятка полков, но эту хотелку удалось всё же секвестрировать, хоть и не намного. Да и не потому, что я, как мог, противился, а поскольку два оставленных полка размещаются невдалеке от столицы, и члены Малого Совета не пожелали пренебрегать своей безопасностью, гарантированной присутствием большого количества солдат. Иначе бы и тех послали.

Хотя последний крупный бунт отшумел в столичном регионе ещё до рождения моего тела, память о нём пока не поросла травой забвения. Хоть правление Прокопия Второго принято считать если не благоденствующим, то довольно спокойным, низшее сословие всегда чем-то недовольно. Например, заботой правящего класса об увеличении золотого запаса государства путём поднятия налогов. Мой отец-мператор, наслушавшись рассказов своей супруги о западных королях-затейниках, вводящих налоги на количество окон в домах, выходящих на улицу, и о штрафах на тени, отбрасываемыми людьми на административные здания, решил тоже присоединиться к просвещенным самодурам.

Суть нового налога оказалась незамысловатой: если монета по какой-либо причине падала на землю императорским вензелем или портретом вниз, то она подлежала изъятию в казну, а уронивший обкладывался штрафом или подлежал битью батогами, что считалось более лёгким наказанием, чем битьё кнутом. Свидетели сего проступка тоже наказывались, если решали умолчать о происшествии. Много ли человек ежедневно роняют монеты? Вряд ли. Но данный указ произвёл эффект соломинки, переломившей хребет верблюду. Люди и ранее жили не так чтобы хорошо, а теперь были вынуждены доносить, дабы самим не оказаться битыми.

Ожидаемо начались взаимные обиды, свары, драки стенка на стенку. Затем недовольство вылилось на чиновников, а далее понеслось-поехало. Все уже и позабыли причину беспорядков, когда заполыхали государственные здания. На усмирение бунта бросили полки, благо их везде достаточно. После этого события Прокопий Второй зарёкся вводить новые налоги, а через несколько лет и помер. Маменька тоже проявила благоразумие, памятуя, что сама оказалась невольной побуждающей первопричиной бестолкового новшества…

После решения основного вопроса, стали обсуждать второстепенные. Я давно уже приобрёл полезную привычку выносить на Малый Совет хотя бы одну идею. Сегодня решил объяснить присутствующим пользу от установки на главных дорогах знаков типа километровых столбов.

— Простите, Ваше Высочие, но зачем сие нам? — нервно спросил министр сельского хозяйства, логично предположив, что траты на данную прихоть придётся оплачивать из бюджета именно его министерства.

— Для полноты знаний об Империи, Конон Ликургович, — начал объяснять я. — Вот каково, к примеру, точное расстояние между столицей и Тулой, к примеру, если добираться по главному торговому тракту?

— Зачем нам знать расстояние, если телега от этого быстрее не доедет? — искренне удивился министр. — В распутицу придётся ехать одно количество дней, а в сухую погоду — другое. Так же многое зависит от нагруженности телеги и прочих неочевидных на первый взгляд вещей.

— Вот мы сейчас обсуждали отправку к западной границе почти двух десятков полков. Все они квартируются в разных местах. Идти им до общего места сбора придётся по различным дорогам, и никто не может точно подсчитать, когда все соберутся, — начал на наглядном примере объяснять я. — А в военном деле опоздание на один день может привести к катастрофическим последствиям…

— Так, значит, это нужно военным? Тогда я совершенно не против, — почти радостно заявил министр сельского хозяйства, поглядывая на напрягшегося графа Литта.

— Это нужно всем, — как можно убедительнее произнёс я. — Одним нужно для подсчёта времени, которое понадобится торговым караванам добираться из одного города в другой, а другим — для знания времени сбора воинских частей. Каждое министерство может иметь определённую пользу.