Попаданец наоборот. С Гражданской войны на Великую Отечественную

– Да, восемь килограммов драгметалла в слитках и деньги еще – пятьдесят серебряных рублей екатерининской чеканки, но это мелочь, главное, вы, Василий Андреевич, золото от немцев спасли. Как только до наших доберёмся, я буду ходатайствовать о награждении вас орденом, и не меньше. Это же настоящий подвиг. Ведь здесь, – Рублёв хлопнул по ранцу, – десятки танков, сотни орудий, тысячи снарядов, гранат и патронов. Огромный неоценимый вклад в фонд обороны.

– Ну, насчёт моего участия вы, Фёдор Иванович, несколько преувеличиваете, – возразил Истомин. – Уж кто-кто, а подвиг совершили именно вы. А я так, на подхвате был. Оказался в нужное время в нужном месте, и не больше.

– Может быть, может быть, – согласился Рублёв, – но и вы награды достойны, так что уж не скромничайте.

– Ладно, – согласился Истомин, – не буду. Вот только мне одно непонятно. Как так случилось, что вы один такие ценности переправляли, их же ведь с охраной транспортировать должны

– Должны-то должны, – вздохнул Рублёв, – да вот только тут такая история получилась. В общем, это клад.

– Как клад – не понял Истомин, – его что, перед войной нашли

– Нет, – мотнул головой Рублёв, – в войну, причём благодаря немцам. Они по нашему филиалу, а он у нас в старинном купеческом доме был, во время очередного артобстрела снарядом попали. Часть стены-то и рухнула, а оттуда слитки посыпались.  Трое нас было я, охранник и шофёр. Так мы это всё в мешок, сами в эмку – и ходу. Да только далеко уехать не получилось. Мессер нас расстрелял. Я один живой остался. Вот и пошёл с золотом к линии фронта. А тут немцы, а тут вы, Василий Андреевич. Так что спасибо вам ещё раз, а то бы конец. Ну не врукопашную же мне против немцев с одной-то рукой идти. Так бы и угодил к ним в лапы. Я же с ними ещё в Империалистическую с самого четырнадцатого года воевал. Так что у нас в этом вопросе взаимные любовь и уважение, так сказать.

– Руку там потеряли – поинтересовался Истомин.

– Нет, на Гражданской, – снова вздохнул Рублёв. – Летом девятнадцатого, на Урале. Мы тогда беляков генерала Каппеля добивали. Вот тогда-то мне руку и посекли. 20 июля, аккурат в день рождения. Сшиблись мы тогда с белыми, наскочил на меня офицер один, как молнией шашкой махнул – и нет руки. Сразу видно, рубака был изрядный. Хорошо, что хоть клинок у него сломался, а то бы располовинил меня вторым ударом до седла, не иначе.

«20 июля 1919 года, бой на Урале, – Истомина передёрнуло. – Да что сегодня – день встреч Ведь это же, но, ну точно, он, тот самый командир красного отряда, с которым они меньше недели назад рубились. В том предпоследнем бою, где он, штабс-ротмистр Истомин, шашку сломал, своим коронным ударом, руку красному отрубив, и вот теперь он этого же самого красного, но уже в другом времени вместе с золотом от немцев спас. А пред этим своего бывшего однополчанина, что к немцам служить ушёл, казнил. Во дела. Это как же выходит..»

– Что с вами, Василий Андреевич – с тревогой в голосе спросил Рублёв. – Вам плохо, вы что-то вдруг сразу так побледнели  Да нет, всё нормально, – мотнул головой Истомин. Просто представил, каково это в день рождения такой  подарок получить. Удовольствие куда ниже средне-го.

– Согласен, опять вздохнул Рублёв, – но если учесть перспективу, что могло бы быть и хуже, то всё не так уж и плохо получилось. Гражданскую пережил, на счетовода выучился, семью завёл, дочку вырастил, внучка недавно родилась, должность хорошая. И чего бы ни жить, а тут война. Хорошо, что хоть семейство в конце мая по случаю к родственникам на Урал погостить отправил. Повезло. Эх, если бы не рука, сейчас бы уже в ополчении немцев стрелял. А так…

– Ну ничего, Фёдор Иванович, не расстраивайтесь, вы и так для фронта большое дело сделали, – подбодрил Рублёва Истомин. – На то золото, что у вас в ранце лежит, не одного немца подстрелят, но не исключено, что и вам самому ещё пострелять придётся, когда линию фронта переходить будем. Вот, возьмите, – и с этими словами Истомин передал Рублёву «Парабеллум». Как-никак, а напарника надо вооружить, мало ли что.

– За пистолет Василий Андреевич, спасибо – поблагодарил Истомина Рублёв. – Теперь я, считай, полноценный боец, хоть и два десятка лет не стрелял, но по этим… уж точно не промахнусь. Так что вы ложитесь отдыхать, а я на часах.

Утром снова двинулись к линии фронта, и тут случилось одно маленькое происшествие из разряда тех, что время от времени бывают на войне. Исключительно по чистой случайности Истомину и Рублёву удалось уничтожить двух солдат противника и один пикирующий бомбардировщик. А произошло это так. Не успели они отойти и километра от места ночлега, как услышали впереди немецкую речь. «Немцы, вот теперь действительно влипли, у нас же золото. Ну ничего, спрячемся, может не заметят, – решил Истомин, – а если нет, я буду отвлекать, а Фёдор Иванович попробует уйти».