Попаданец наоборот. С Гражданской войны на Великую Отечественную

Отходить далеко от места гибели батальона Истомин не стал. Зачем Немцы ночью не воюют, да и вообще в глушь не суются, предпочитая двигаться по дорогам, что при обилии у них техники вполне объяснимо. Так что ночь в паре километров от бывшей передовой прошла спокойно. Проснувшись следующим утром, Истомин двинулся к линии фронта. Идти было легко. Карта и компас, которые он забрал у погибшего сержанта Чибисова, хорошо помогали ориентироваться. Только одно беспокоило и слегка смущало на востоке не было слышно канонады, а это был плохой признак, который мог означать только одно фронт ушёл далеко вперёд и добираться до своих придётся долго. «Но, возможно, это и к лучшему, – после недолгих раздумий решил Истомин. – Можно вернуться к первоначальному плану и организовать партизанский отряд. А сделать это сейчас будет не в пример легче, чем несколько дней назад, когда он был в этом времени, считай, никем и ничем. «Артист кино», у которого даже документов нет. Ну и кто, если серьёзно разобраться, к такому под начало пойдёт. Да никто, но вот зато теперь дело другое. Рядовой Красной армии, боец-фронтовик. И пообтёрся среди «местных» уже. Книга по истории СССР вещь, конечно, хорошая, но одно дело по книге будущее изучать, а другое с живыми людьми. Кто есть кто. Партия ВКПб, товарищ Сталин – вождь и учитель, полит обстановка и так далее. Одним словом жизнь во всех её мелочах и подробностях, которую ни в одной книге не прочитаешь. А поскольку за прошедшее время подозрений в отношении него у окружающих не возникло, даже к награде, к медали «За отвагу» их с Василием представить собирались. Ну за те семь подбитых танков, то можно было сделать однозначный вывод, что легализация прошла успешно и он штабс-ротмистр Истомин Владимир Васильевич, русский офицер и дворянин стал вполне советским человеком. – Истомин усмехнулся. – Ну надо же, из белогвардейцев в красные, из офицеров в рядовые, из дворян в крестьяне, из девятнадцатого года в сорок первый, с одной войны на другую. Сказал бы кто об этом неделю назад, ни за что бы не поверил, а теперь…»

«А теперь обедать пора, – притормозил полёт мысли Истомин. – Самое время, солнце почти в зените, да и вещмешок полный. Иногда, как это не дико звучит, оставаться в живых одному бывает полезно. Можно НЗ у погибших товарищей насобирать. Стоп, а это ещё что такое»

В воздухе вдруг совершенно неожиданно запахло жареным мясом, то есть шашлыком, Да, да, именно шашлыком, а не тем, что исходит от сгоревшего человеческого тела. «Так, – Истомин насторожился. – Это кто же здесь обедает Откуда в прифронтовом лесу шашлык Может, деревня рядом и там мясо жарят» Сверился с картой. До ближайшей деревни километра три. Далековато, если там, конечно, не пустили на шашлык целое стадо слонов. Но он же не в Африке, во всяком случае с утра был, да и не настолько голодный, чтобы вкусовые галлюцинации появились. Что же, выясним, шашлык – дело хорошее. Взяв наизготовку автомат, Истомин направился в сторону источника запаха и, пройдя метров двести, оказался у окраины лесной поляны, где немцами был устроен самый настоящий пикник. За раздвижным столиком в плетёных креслах сидели два офицера, ели жареное мясо, запивая его красным вином, о чём-то негромко беседовали. Немного в стороне четверо солдат, очевидно повара и официанты, стоя у костра с мангалом колдовали над новой порцией шашлыка. Истомина затрясло от бешенства. «Ну надо же, какая наглость, как у себя дома пикник устроили. Совсем страху нет. Даже оружие побросали». И это действительно было верхом беспечности. Расслабившиеся немцы поставили свои винтовки в козлы рядом с двумя легковыми автомобилями, припаркованными у противоположного конца поляны. «Что же, тем хуже для них, – решил Истомин. – Сейчас я вам устрою пир во время чумы. Солдат сразу в расход, а с офицерами сначала поговорить надо. Что да чего и как дошли до жизни такой, а потом обоих убью».

Встав во весь рост, Истомин вышел на поляну и дал очередь по стоящим плотной группой солдатам. Те, не издав ни звука, распластались по земле. Еще мгновение и ствол его автомата уставился на оцепеневших от неожиданности шашлыкоедов. «Прошу извинить меня, господа, за прерванный обед, – произнёс Истомин по-немецки, – но не будете ли вы так любезны исполнить мою маленькую просьбу Отдать мне по-хорошему ваше личное оружие во избежание неприятностей». Офицеры несколько секунд хлопали глазами, а потом тот, что помоложе, схватился за кобуру. «Ну, это ты зря, – подумал Истомин,  – мог бы ещё немного пожить». И, дав короткую в два-три патрона очередь, отправил офицера вслед за его подчинёнными.

– Ты – следующий Или как – обратился он к единственному оставшемуся в живых немцу.

Но вдруг услышал такое, чего услышать не ожидал никак.

– Не надо, солдат, не стреляй, – вдруг ответил немец по-русски. – Возьми мой пистолет, мне с тобой поговорить надо.