Попаданец со шпагой-2

Кирасирам стало понятно, что проломить наши шеренги они уже не способны, что скоро пехотинцы жахнут по ним очередным свинцовым шквалом, по арьергарду уже начали бить гранатами пушки центра, гусары в серых мундирах сейчас врубятся в их порядки и задавят числом...

Запели трубы и французские латники начали разворачиваться, чтобы отправиться туда, откуда пришли.

Сумцы преследовать не стали. И правильно: это позволило ракетчикам послать в разлуку ещё одну серию своих подарков.

Но гусары не стали возвращаться на исходные — вдоль наших позиций они помчались на атакующую центр пехоту противника. Те, увидев угрожающую им опасность, немедленно ослабили натиск и стали выстраивать каре, для защиты от атакующей конницы. И отходить.

В сражении наступила передышка...

— Белый флаг, ваше высокопревосходительство! — адъютант Дохтурова протянул руку, указывая на всадника, скачущего прямо к нам.

— Интересно, чего это им занадобилось? — хмуро бросил командующий Шестым корпусом. — Ладно, как только прибудет парламентёр — проводите его сюда.

На холм поднялся довольно молодой французский офицер. Вроде гусар, хоть на наших похож не особо — шапка меховая, но доломан и ментик с бранденбурами выдавали принадлежность именно к этому виду кавалерии. Я, как уже не раз упоминалось французским владею сильно ниже среднего, так что произошедший диалог привожу со слов майора Дементьева, которого расспросил позже:

— Господин генерал, мой маршал предлагает не возобновлять сражения, пока не будут вынесены с поля раненые и убитые.

— Не возражаю, — кивнул Дохтуров.

— Кроме того, командующий удивлён, что вы ведёте боевые действия столь бесчеловечными методами.

— Вы прибыли под белым флагом, сударь, — немедленно набычился генерал, — потрудитесь воздержаться от оскорбительных намёков в адрес моих войск.

— Господин генерал, — продолжил сверкать глазами француз, — неужели вы будете отрицать применение «жидкого огня» сегодня? Это бесчеловечно! Так войну не ведут!!

— Пострадал ли хоть один ваш солдат от данных фугасов? — спокойно осведомился Дмитрий Сергеевич. — Я имею в виду непосредственно огонь. Итак?

— Нет, никто не пострадал, — слегка смутился французский капитан. — Но так всё равно не воюют!..

— Вы собрались меня учить как можно, а как нельзя воевать? — Дохтуров оставался предельно любезен с парламентёром.

— Ни в коем случае, — ответил гусар, — я просто передаю то, что повелел мне командующий.

— Так передайте своему командующему следующее: мы сейчас отступим в Смоленск. Если он вздумает нас преследовать — потери с обеих сторон будут огромными. Если попробует штурмовать город — будем биться за каждый дом. Как думаете, чьи потери окажутся большими? И город, в конце концов, подожжём.

А дальше в смысле «Оно вам надо?». Мол: приходите завтра.

Ну и «расцепились». Армия имела возможность уходить на восток. К Москве. К Бородинскому полю, о наличии которого никто ещё и не подозревал. Всё катилось по-старому. А приказ явиться к Остерману Дохтуров так и не отменил...

— Честь имею явиться к вашему превосходительству! — отрапортовал я, прибыв пред светлые очи командующего Четвёртым корпусом.

— А-а! Вадим Фёдорович...

— Прибыл в ваше распоряжение.

— Прошу прощения, Вадим Фёдорович,- кивнул мне генерал-лейтенант. — Отзывы о вашей деятельности, мягко говоря, совершенно нелестные. Что у вас произошло с генералом Дохтуровым? Как вас, так и его, знаю исключительно с самой лучшей стороны...

— Трагическая случайность, ваше превосходительство. Никто не виноват — так получилось.

.- И Бог с ним. Сейчас речь не об этом — о вашей новой задаче. Собирайтесь и завтра же отправляйтесь к графу Витгенштейну...

Вот это огорошил! Из действующей армии, где решается судьба России, и на «периферию» войны? Может в Академию сразу, к пробиркам?

— Ваше превосходительство, — голос у меня слегка подрагивал. — Я согласен, что не всегда действовал идеально, но неужели...

— Прекратите, капитан, — голос столь любезного со мной всегда Остермана, неожиданно стал резким. — Я вас не отдыхать отправляю, а в действующую армию. На направлении к Петербургу тоже бои идут. И там тоже пригодятся ваши «минные поля». Я понятно изъясняюсь?

— Вполне, ваше превосходительство. Разрешите только узнать: это назначение связано...

— Не разрешаю! — отрезал генерал. — Это назначение связано с необходимостью армии и России. Ступайте!

Вот и всё. Я развернулся и пошагал. «Дан приказ ему на запад». И не дёргайся, Вадим Фёдорович — шуруй на северо-запад и ставь мины, где укажут.

— К тому же, попутчик у вас, Вадим Фёдорович, будет самый что ни на есть наиприятнейший.

— Простите? — меня хоть и «послали», но остановили.

— Да он сейчас и прибудет, — улыбнулся граф.

— Разрешите, ваше сиятельство? — нарисовался в дверном проёме Лёшка. Алексей Соков, если кто не понял. С эполетами подпоручика и «Георгием» на груди.

Ай да Лёха! Ай да молодец! Так и хотелось броситься ему навстречу и залапать...

А Лёшка так и сверкал глазами навстречу: явно хотелось похвастаться своими достижениями.