Попаданец со шпагой-2

Пока я соображал, насколько можно высказать своё возмущение, Лёшка меня опередил:

— Сударь! Я попросил бы вас воздержаться от оскорбительных замечаний в адрес тех, кто побывал в боях за Россию, и следует опять же в бои за неё!

Едрит твою через коромысло! Вот куда полез, сопляк? Мне теперь разыгрывать капитана Блада, переводя стрелки на себя, чтобы пацана не прикололи на дуэли?

Но разрулилось — белый крестик на груди Алексея, всё-таки произвёл впечатление на офицера — те, кто сменил сюртук чиновника и помещичий халат на военный мундир, являлись лучшей частью российского дворянства, в прямом смысле лучшей.

К тому же данный поручик узрел, что и я со своими крестами на мундире поднимаюсь из-за стола — хватило ума сделать выводы.

Чертовски хотелось залепить этому дворянчику что-то типа: «эти солдаты уничтожили французов больше, чем вы в своей жизни видели».

Но не стоило. Зачем унижать человека, если он просто из своей эпохи? К тому же запросто на дуэль нарваться можно. Причём далеко не факт, что на шпагах...

— Капитан Демидов, — официально представился я. — Следую с вверенным мне отрядом в распоряжение графа Витгенштейна. С кем имею честь? Что вызвало ваше недовольство?

Вроде ещё Леонов в «Джентльменах удачи» говорил: «Вежливость — главное оружие вора». Мы хоть и не воры, но выкручиваться поручику будет непросто. Неужели посмеет ляпнуть что-то навроде: «От ваших солдат плохо пахнет»?

Хватило ума воздержаться от подобной глупости:

— Приношу свои извинения, господа. Прошу принять моё искреннее восхищение всем тем, кому довелось скрестить оружие с войсками Бонапарта.

Поручик Михальский, Псковское ополчение. Честь имею!

Молодой человек боднул головой воздух, как бы подтверждая, что он действительно «честь имеет».

Ну что же — не совсем потерян для общества, вменяем по крайней мере. Я посмотрел на Алексея и тот понял:

— Подпоручик Соков. Алексей Сергеевич.

— Михаил Симонович, — не преминул представиться в ответ офицер. Вроде конфликта удалось избежать. Моя очередь:

— Вадим Фёдорович. Не угодно будет пересесть за наш стол?

— Благодарю за приглашение. С удовольствием.

По случаю знакомства-примирения, попросили ещё бутылку вина, каковую и употребили достаточно быстро.

Неплохим парнем оказался Михальский Михаил Симонович — вполне себе нормальный собеседник, рвётся в бой в свои двадцать лет. Гонор, конечно, присутствует. В плане «белой кости». Ну а чего ожидать от помещицкого сынка начала девятнадцатого века? — Дитя своего времени.

Мои минёры и егеря, в месте со Спиридоном и Гафаром уже отправились на боковую, а мы продолжали «полуночничать» ещё с часик. И ещё один «пузырь» при этом приговорили. Оказалось, кстати, что имение Михальских в двадцати верстах от усадьбы Бороздиных, так что почти соседи. Странно, что Алексей ничего о них не знает.

Разошлись по комнатам, являясь практически друзьями. Знал бы я, при каких обстоятельствах придётся встретиться с поручиком Михальским в будущем...

До имения моего тестя оставалось всего-ничего, уже замелькали вдоль дороги знакомые рощицы, в значительной степени подёрнутые желтизной на кронах деревьев, уже проехали пепелище того самого трактира, который спалил мой «одновременец», чтобы ему икалось на том свете, когда навстречу из-за поворота вынесло коляску. А на «господском» сидении находился...

Что характерно — узнал издали.

— Ваше благородие, Вадим Фёдорович! Радость-то какая! — было дико неудобно, что Тихон обнимает мой сапог. Сам дурак на самом деле — надо было заранее с Афины спрыгнуть. И встретить подобающе того, кто уже не раз спасал мне жизнь.

— Тихон, отпусти ногу! Я тоже очень рад тебя видеть. Поздоровайся, кстати и с Алексеем Сергеевичем — я не один в усадьбу еду. Только за ногу его не хватай как меня, ладно?

А дальше я заткнулся. Тупо потому, что из глаз полилось.

Я вообще-то не сильно сентиментальный... Хотя, может и сильно. С чем и с кем сравнивать? Каким «сентиметрометром» измерять? Но слёзы наворачивались даже при просмотре некоторых фильмов в надцатый раз. Типа «В бой идут одни «старики» или «А зори здесь тихие...».

Ну да ладно.

Тихон радостно поприветствовал Алексея, и тут же стал давать объяснения, о которых его никто не просил:

— Барин в Ежовку послал, справиться на счёт когда уберут. Ну и ещё к старосте... Вы надолго к нам?

— Завтра с утра дальше тронемся. Война, дружище. Как домашние? Сергей Васильевич? Анастасия Сергеевна?

— Всё хорошо, ваше благородие, супруга ваша одно время недужна была, но сейчас, слава Господу нашему, весьма ладно себя чувствует...

Вот ёлки! Чего там с Настей случилось? Воюй, блин, после таких известий! Ладно — на месте разберёмся...

— Вадим Фёдорович, — продолжил Тихон, — явите божецкую милость, возьмите с собой. На войну.

— А с семьёй кто останется?

— Так одно лихо — всё равно в ополчение идти. Даже его высокоблагородие туда записаться собрался.

Вот это да! С одной рукой-то... Хотя этот суворовский рубака и так может много больше пользы принести, чем некоторые из нынешних. Ладно, потом с самим Сергеем Васильевичем пообщаемся.