«Попаданец в настоящем». Чрезвычайные обстоятельства (СИ)

— Не то чтобы пересекался, просто… месяц назад я в Емельяново, ну, в аэропорту, человека встречал, вот этого типа и видел там. Он тем же рейсом из Москвы прилетел, с ним явно «конторские» тёрлись, но сам он — я рупь за сто даю! — не из них.

— В смысле не из них? — в отличии от меня, крайне скептично относящегося к рассказу Тимы, Александр отнёсся очень серьёзно к словам парня. Было видно, что в утверждение молодого он поверил сразу и сейчас просто уточнял информацию.

— Держится он по-другому, улыбается, разговаривает. Иностранец он. Ну точно говорю.

— И ты так сразу его запомнил? Наверняка ведь мельком видел? — Саша почему-то стал откровенно злиться. — Насколько я помню, ты тогда «таксистом» был. Должен был встретить и довезти до места. Или ты что-то тогда не упомянул? А? Зелень голопузая?

С каждым словом Александра, парнишка становился всё бледнее и даже меньше размерами. Казалось ещё пара слов, и Тима совсем исчезнет.

— Ладно, — Александр резко выдохнул и отвернулся от вжавшегося в сиденье страдальца. — Потом договорим. И про то, о чём ты не соизволил рассказать месяц назад. Вы с нами до дома, андрей Алексеевич? Или…

— Или Саша. Меня на «океане» высадите, ага?

Через десять минут, распрощавшись с парнями, я дворами направился в сторону улицы Мичурина. Хорошо, конечно, на колёсах, но и рискованно одновременно. Навряд ли местные полицаи не знают людей «уважаемого человека», поэтому каждый раз катаясь с ними, иду на определённый риск. Не хотелось бы оказаться вместе с местными жуликами, когда ими захотят очень внутренние органы заняться. А вероятность такая есть всегда. Поэтому ножками перебираем, товарищ полковник, по сторонам поглядываем и направляемся к общественному транспорту, благо маршрутки сейчас едва наполовину заполнены. Можно спокойно посидеть, подумать, да людей посмотреть…

Выскочив из «приземлившейся» маршрутки на Красномосковской зябко передёрнулся. Ещё в старой жизни удивлялся: Красноярск не особенно и большой город, но как же отличается погода в разных районах, словно в другой край или область переехал. Вернись на пять остановок, в центр, там наверняка теплее чем здесь, в районе проспекта Свободного, не надолго ставшего известного всей России. И не только ей. До сих пор многие Красноярцы подозрительно косятся на стены у путепровода — вдруг опять рухнет, да на нас? Тогда, летом, два здоровых мужика в машине погибли, а в следующий раз кто? Стеночки такие, за которыми «следят» городские власти, в городе ещё немало. Как и чиновников, которые, в случае чего, по-собственному желанию уйдут. Представив себе действия моих коллег и последствия для чиновников в Союзе, при Иосифе Виссарионовиче, я невольно вновь испытал озноб. Не позавидуешь ребятам, ой не позавидуешь! Конечно, и там не ангелы, и скрывать грешки умеют, и очки втирать НО…когда дойдёт куда положено, а в нынешнем СССР обязательно дойдёт! — лучше самому очковтирателю застрелиться. Это менее болезненно выйдет, чем обычным порядком разбирательство. Вспомнив свой новенький партбилет оставшийся там, за порталом, я хмыкнул: как-то подозрительно скоренько меня в партию приняли, даже положенный кандидатский срок не отгулял. Полное впечатление, что членом партии сделали только ради того, чтобы ещё сильнее мозги трахать — теперь любой мой проступок, а тем более преступление! — совсем другая статья! Дискредитацию заработать ни один нормальный человек не захочет. Партбилет сейчас не индульгенция, а отягчающий вину фактор. И это правильно!