«Попаданец» в НКВД. Горячий июнь 1941-го

В Москве, несмотря на уже позднее время, в оборот меня взяли крупный. Писать я не просто устал, за…лся! Хорошо еще то, что разрешили карандашом писать, а то этими перьями… Бр-р-р-р. Никогда не думал, что пером писать так трудно! Ну его подальше, я лучше карандашиком! Остальных всех отпустили, поэтому мне никто не мешал, только командир время от времени заглядывал. Проверял, наверное, пишу или ерундой занимаюсь. Исписав толстую пачку бумаги, направился к Мартынову. Он сидел в отдельном кабинете, через один от нашего. Ну и накурено же у него! Аж глаза режет! Поэтому, испросив разрешения, добавил и своего дыма. Интересно было наблюдать, как Мартынов читает мой «опус»: то хмыкнет, то недоверчиво глянет на меня. Понять бы еще, что его больше интересует. Наконец, когда я докуривал уже третью папиросу, Мартынов дочитал. Посидев пару минут с отсутствующим взглядом, он встряхнулся, как большой пес, и вздохнул:

— Ну что, готов к врачам? — Прищурившись, он ехидно усмехнулся.

— Готов — не готов… Идти-то нужно.

— Ну, тогда пошли. Тебя давно ждут.

После сегодняшнего врачей я люблю еще меньше! Нет. Не за «веки наливаются тяжестью». Это ерунда, я не помню, что и как спрашивали. А вот потом… Эти гады решили, что нужен комбинированный допрос. Вооружившись наговоренным и написанным мной, они устроили блиц-опрос. Ну откуда я могу знать характеристику зарядов к РПГ? Или марки сталей, из которых делались «калаши»? А ведь спрашивали так, будто всего лишь уточняют небольшие детали! И так больше четырех часов! Наконец, убедившись, что я больше ничего путного не скажу, меня отпустили. Через час, даже не раздеваясь, я рухнул на свою кровать и уснул, не долетев до подушки.

Интерлюдия. Москва, Лубянка,

ночь на 21 октября 1941 г., кабинет Л.П. Берия

— Значит, много полезного выяснили? — переспросил Берия у Мартынова. — Что говорят специалисты?

— Много — это не то слово, Лаврентий Павлович! — Мартынов в возбуждении заерзал на стуле. — Специалисты только начали знакомиться с бумагами, но уже чуть не пищат от восторга! Благодаря тому, что Стасов много читал, в голове у него море полезного. Вернее, у него там огромная свалка, в которой можно отыскать это полезное. Сам он этого не помнит, даже под гипнозом мы вытягиваем минимум нужной информации. Но когда предложили пройтись по ассоциациям… Это и дало основной эффект. Мы составили список лиц, которые либо сами создавали, либо были причастны к созданию лучших образцов оружия, и не только. В истории, которую знает Стасов, они благополучно дожили до конца войны, но в связи с тем, что ход военных действий значительно изменился, есть опасность их гибели. Поэтому предлагаю отозвать перечисленных лиц из армии и направить их в КБ. Помимо этого, составлен список наших и иностранных граждан, которые своими действиями в дальнейшем нанесут либо могут нанести вред Союзу ССР.

— Очень хорошо, Александр Николаевич, мне нравятся результаты вашей работы. А над вашими предложениями подумаю. По последним находкам есть что-то новое?

— Нет, Лаврентий Павлович, никаких новых находок не было. Интереса немцев к тому району не зафиксировано. Также не смогли вывести никаких закономерностей в проявлениях этих феноменов. Зарегистрированы только эти четыре проявления. Но мы продолжаем работать, возможно, что-то и прояснится. Пока же, — Мартынов развел руками, — недостаточно информации.

— Хорошо, товарищ Мартынов, — как только Берия перешел на официальный тон, Мартынов подобрался, — продолжайте работу.

— Разрешите идти? — Мартынов встал и вытянулся смирно.

— Идите майор, идите.

* * *

Проснулся я поздно. Голова трещала, как с глубочайшего похмелья. Блин, не проходят даром общения с медиками-мозговедами. Садисты, им бы так мучиться потом. И все же интересно, где взяли «узи» и остальное? Может, что-то пропустили коллеги, когда осматривали место находки? Сегодня же подойду к Мартынову, и не просто подойду, напишу служебную записку с обоснованием моего интереса. А обосновать я смогу. Ладно, с этим потом, а сейчас нужно себя в порядок привести, да и голова болеть перестает наконец-то! Через час, чувствуя себя полноценным человеком, я направился на службу.

Погода была мерзкая — ветер, непонятный то ли «густой» дождь, то ли жидкий снег, — неприятно. Людей на улице было мало. Да и кто в здравом рассудке, без крайней надобности, выйдет на улицу в такую погоду? Разве что извращенец какой-нибудь? Проходя мимо щита с закрепленными газетами, я мазнул по нему взглядом и встал как вкопанный. В первый момент подумал, что мне показалось. Подойдя ближе, перечитал. Нет. Все точно. Ай да товарищ Сталин! В очередной раз убедился, что этот лидер нашей страны достоин своей славы! На развороте «Правды» за 1 октября напечатан некролог Н.С. Хрущева. Судя по нему, «проклятые немецко-фашистские захватчики вырвали из жизни продолжателя дела Ленина — Сталина» и т. д. и т. п.