«Попаданец» в НКВД. Горячий июнь 1941-го

— Нет, товарищ комиссар. В Рыбинском наткнулись на немецкий бронетранспортер, приняли решение возвращаться. В начале дороги на Трудовское Зильберман остался задержать немцев, а я направился дальше. У Зильбермана было две гранаты, я слышал два взрыва. — Я замолчал, глядя на изменившегося в лице Мехлиса. Тут любой изменится! Оказаться почти в чистом поле в окружении немцев, да еще зимой! Приятного мало! К чести Мехлиса, через секунду его лицо снова стало спокойным и уверенным.

— Перезов! — К нам подбежал молодой боец, вооруженный немецким МП. — Доберись до Чуприна. Передай, пусть выходит из боя и выдвигается сюда. Срочно! Немцы быстро перебраться на нашу сторону не смогут, а вот те, что с тыла… с теми серьезней.

Он с минуту что-то прикидывал, потом продолжил:

— Ахундзянов, возьми одного человека и на «эмке» скатайся, посмотри, что за обстановка в стороне Рыбинского. Только аккуратно, особо не высовывайся!

Лейтенант-связист козырнул и, взяв закончившего перевязку бойца, запрыгнул в «эмку», которая сразу сорвалась с места.

Проводив их взглядом, я бросился помогать Мехлису надевать полушубок. Кивком поблагодарив меня за помощь, Лев Захарович начал рассматривать карту в своем планшете. Что-то ему явно не нравилось, слишком уж кривилось у него лицо. А может, просто рана беспокоила. Минуты через три из-за холма стали появляться наши красноармейцы, впереди которых шел Перезов, замыкал группу хмурый капитан. Видимо, это и был Чуприн, командовавший обороной. Подойдя к нам, он мельком глянул на меня и, повернувшись к Мехлису, доложил:

— Товарищ армейский комиссар 1 ранга. Сводный отряд отведен с ранее занимаемых позиций. В прикрытии оставлено три бойца с ручным пулеметом. По предварительным подсчетам: уничтожены два немецких бронетранспортера, один грузовой автомобиль и три мотоцикла. Захвачены трофеи: два ручных пулемета и четыре автомата. Уничтожено до 30 немецких солдат и два офицера. Наши потери: 13 человек убито, пятеро ранено, тяжелораненых нет. В строю 23 человека, включая вас. Основная проблема — недостаточное количество боеприпасов. Вернее, их просто нет. Я…

— Это не главная проблема, — прервал капитана Мехлис. — Главное то, что мы в окружении. В Рыбинском немцы. В сложившейся…

Тут из-за поворота вылетела отправленная в разведку «эмка», сразу за ней гнались два мотоцикла, из люлек которых стреляли короткими очередями пулеметчики. Но из-за скорости попаданий не было видно. Только что вышедшие из боя бойцы среагировали мгновенно! Один мотоцикл, чуть вырвавшийся вперед, загорелся и закувыркался с дороги в снег. Второй же попытался развернуться, но не успел. Сидящего за рулем немца просто вынесло из седла, а от самого мотоцикла и пассажиров полетели «клочки по закоулочкам». Из подъехавшей машины выбрались трое, и у меня упал каменюга с души. Яшка! Живой!!! Не слушая, что говорит связист, я чуть не сломал в объятиях взъерошенного, как воробей, Зильбермана.

— Гад! Еще раз только попробуй такое выкинуть! Я тебя сам грохну, не уступлю это удовольствие немцам! — орал я ему в лицо. — Какой ты молодчина, что уцелел!

Вырываясь, Яшка что-то бормотал, но я не слушал. Это была самая настоящая истерика, только радостная. Наконец, я услышал, что он мне говорит:

— Да все нормально. Ты чего? И хватит меня тискать! Я тебе не Олеська! Отстань, в конце концов! Уходить нужно! Там целая колонна показалась, через несколько минут будет поздно!

Отстранившись от него, я оглянулся: дослушавший Ахундзянова Мехлис уже распоряжался об уходе. Только наша небольшая группа зашла за холм, направляясь на юго-восток, как сзади послышался гул моторов. Немецкая колонна приближалась. Следующие несколько часов были настоящим адом! Нет, немцы нас не преследовали. Но идти зимой, в мороз, по пояс в снегу… Врагу не пожелаешь! Да еще ветер поднялся и с ним снег. Разыгрался настоящий буран, под прикрытием которого через несколько часов мы вышли к селу Чичерино. Так получилось, что этот ветер нас и спас. Выйдя к домам, мы буквально уткнулись в стоящие немецкие бронетранспортер и грузовик. Из большого дома, стоящего за ними, раздавались неясные, но явно веселые голоса немцев. Мехлис приказал осмотреть соседние дома. Через несколько минут вернувшиеся бойцы доложили, что немцы в двух соседних домах. Судя по звукам — гуляют. Часовых нет, вернее, уже нет. Как сказал один боец, виновато отводя глаза:

— А что было делать, када этот гад прямо на меня вышел? Ну и пришлось его того, приголубить. Но тихо, в домах ничего не услышали! Часовых трое было, все с запашком, пьяные, одним словом.

Выслушав бойцов, Мехлис, ни секунды не колеблясь, приказал:

— Немцев уничтожить! Постараться взять старшего в плен. Остальных… — и махнул рукой. — Командуйте, капитан.