«Попаданец» в НКВД. Горячий июнь 1941-го

– Да, товарищ Сталин. Именно так. После разговора со Стасовым я, подключив специалистов, проработал этот вопрос, в том числе и с Власиком. Выяснилось, что ныне существующая система безопасности, не обеспечивает защиты от действий снайперов.

– Интэрэсно, интэрэсно, – Сталин отложил трубку и холодным, мягким голосом продолжил, – Почему ви и другие товарищи, не подумали о такой возможности, а дожидались "помощи со стороны"?

Берия остро почувствовал, что от того, что и как он скажет, будет зависеть очень много, возможно, что сама его жизнь.

– Товарищ Сталин. Я признаю допущенные мной ошибки. Сработала сила стереотипов, так же обстоят дела и у наших противников и у "союзников". Но теперь у нас есть преимущество.

– Хорошо, Лаврэнтий, я верю тебе. Подготовь список особо важных "друзей" Советского Союза и учти – Гитлера убирать НЕЛЬЗЯ! Иди, Лаврэнтий, работай.

После ухода Берии, Сталин подошёл к окну и задумчиво проговорил, очень тихо, почти шёпотом, – Не выпускаем ли мы джинна из бутылки…

Глава 33

Придя к Мартынову, получил кучу бумаг и принялся их изучать. Да. Предстоят весёлые дни. Судя по списку мест, в которые мне предстоит ездить и ходить, Москву я узнаю получше. Ладно, всё веселее, чем только бумажки перебирать. Сам постоянно стонал, что хочу реальным делом заниматься. Теперь займусь, в "штирлица" поиграю. Жаль, что эти бумаги нельзя домой брать – секретность, мать её! А как бы хорошо было: лежишь рядом с Олеськой, учишь "легенду", благодать! Ан, нет! Придётся на месте всё учить. Бляха муха, докатились! В Столице, сотрудник госбезопасности играет роль живца! Было бы смешно, если бы не было так грустно. Интересно, а кто у немцев занимается моей персоной? Абвер или ведомство Гиммлера?

– Александр Николаевич, разрешите вопрос? – Мартынов покосился на меня, как на "врага народа" и оторвался от своих бумаг.

– Ну? – у меня сложилось полное впечатление, будто он ожидает какой-то пакости с моей стороны. К чему бы это?

– Александр Николаевич, а кто именно мной интересуется известно? Вернее, какое ведомство? Одно дело, если это люди адмирала Канариса и, совсем другое, если Гиммлера. Они же по разному работают, или я не прав?

– Прав, прав, – Мартынов довольно заулыбался, – Надо же, ты думать начал не только о бумагах. Неужели Иванов тебе голову поправил? Нужно к нему и других отправлять! – он рассмеялся, а потом продолжил, – Точной информации у нас нет, но, по деталям и коссвенным данным, занимается ведомство рейхсфюрера. Для нас это боольшой плюс! В отличии от людей Канариса, эти действуют более грубо и нагло, их проще выявлять. Но это не касается законспирированных агентов. Те работают не хуже абверовских, а иногда и лучше. Вот такие пироги, Андрей. Всё понял?

– Да, Александр Николаевич, понял, – я вздохнул и пробормотал, – Будем ждать в Москву эсэсовца с парашютом и "шмайссером" на перевес.

– Чего? Какого эсэсовца, какой, на хрен, парашют и автомат? – Мартынов ошалело уставился на меня, – Ты как себя чувствуешь, Андрей?

– Товарищ майор, я просто анекдот вспомнил, про разведчика. Правда нашего, но всё таки…

– А что за анекдот? Ну ка, давай, рассказывай! – Мартынов неподдельно заинтересовался, – Давай, давай! Не жмись!

Ну я и дал. Серию про Штирлица. Как же ржал Мартынов! Я и представить не мог, что довольно плоские анекдоты могут вызвать такую реакцию! А потом пришлось объяснять – кто такой Штирлиц и почему про него анекдоты складывали. Дослушав пересказ "Семнадцати мгновений весны", Мартынов грустно улыбнулся и сказал.

– Насколько нам было бы проще, если бы этот Штирлиц существовал в реальности…Ладно Андрей, иди уж к себе, работай.

И я пошёл. Что интересно – через пару дней, находясь в столовой, я услышал громкое ржанье кушавших сотрудников, в котором уловил знакомую фамилию – Штирлиц! М-да. Теперь легенда о Максиме Максимовиче, появилась задолго до написания книги. И будет ли она теперь?