Попаданец в себя, 1963 год

Прежде всего я обследовал пакет с гонораром. Да, сумма впечатляла! Пять тысяч долларов, как одна копейка. И фотография. Надо думать – жертвы. Лицо тоже инфантильное, черты мелкие, лобик, носик… Глаза хорошие, такие глаза девушкам носить впору. Грустные. Еврейская, наверное, или армянская кровь присутствует. Чем же ты не угодил этим ребятам?

С фунтами я не прогадал. Пачка увесистая, посчитаю потом. Теперь, два одноразовых пистолета и пистолет настоящий, вроде браунинг мелкого калибра. Вообщем, время смены кожи наступает. Теперь главное – смыться из Москвы. Поеду в Харьков. Я там бывал, городок ничего, национализма там особого нет, народ бедный, с такими деньгами я там и квартиру купить могу. Тем более, что ни моей фамилии, ни моей настоящей внешности эти убийцы не знают.

Я спрятал все свое имущество под тумбочку и пошел в душ. Увы, горячей воды не было, пришлось мыться под холодной. Сплоснулся, сколько терпения хватило, и обратно в номер, лязгая челюстью.

В дверь постучали, я вздрогнул. Тьфу, это же Вася, наверное.

– Кто? – спросил я.

– Я, – ответил Вася.

Он принес множество еды на тарелочках, бутылку «Байкала» и две бутылки пива, неизбежного “Жигулевского”. Как он все это донес, представлялось загадочным. Я не стал ломать голову над его способностями эквилибриста, а сделав очередной глоток водки, хорошенько запил пивом. Есть по-прежнему не хотелось.

– Кушай, Васек, – сказал я, – а я – в ванну. Дверь никому, кроме Витька, не открывай. Если будут стучать посторонние, позови меня.

Я сбросил с грязного тела ветхое рубище и свалился в горячую воду. Давно не испытывал я такого наслаждения.

– Эй, Вася, – крикнул я, – мыло-то принес?

– Принес, дедушка, оно в кармане. Сейчас дам.

– Пиво и водку заодно прихвати. И сигареты с зажигалкой. Вот, вот. Подкури-ка мне, а то руки мокрые.

Я лежал на спине и балдел, попыхивая сигаретой. Потом начал мыться, безжалостно измыливая кусок и предвкушая полноценное бритье (о, как мне надоела эта клочковатая, свалявшаяся борода, а особенно усы, которые все время лезут в рот!), чистую одежду.

В комнате бормотал репродуктор, чавкал мальчишка. Под тумбочкой лежало мое будущее. Светлое? Или темное? Сколько же я бродяжничал? Год? Или столетие?! И как я вообще влип в это бомжевание, как в Москве коазался?

Ну ничего не помню.

Глава 4

В номере зазвучали мальчишеские голоса. Ребята эмоционально делились впечатлениями.

– Пацаны, идите мойтесь, – скомандовал я, обильно смачивая лицо одеколоном и рассматривая одежду.

Витек постарался. Одежда была подобрана аккуратно, с женской тщательностью. Трусы с двойной резинкой, полушерстяные носки почему-то розового цвета, майка морского десантника, костюи и полупальто с шалевым воротником. Туфли не вполне по сезону, под замшу. Пачкаться будут. Впрочем, все это барахло я вскоре сменю на первокласснок. Даже ремень не забыл, заботливый мальчик.

Я одевался со вкусом, с щемящим удовольствием. Такое не ощутить обычному человеку. Надо сперва походить в вонючей хламиде, в одеянии, гниющем от ветхости. С платяными вшами в складках!

Теперь следовало причесаться. Про расческу я сказать забыл. Я пошарил у Витька в куртке и нашел приличную расческу. Правда, мелковата она была для моих кудрей. В моих волосах женские гребенки ломались.

Расчесавшись, я взглянул на себя придирчиво. И остался доволен. Немолодой, но бодрый мужчина печально смотрел из зеркала.

Я проверил карманы. Их было достаточно много. Тогда я вытащил из под тумбочки деньги и рассортировал их на себе. Тысячу долларов я положил в левый боковой карман, на первичные расходы. Пять – в левый задний карман, остро ощущая эту плотную пачку. Фунты я запихал под майку, сдвинув их к спине. Остальные деньги я распихал по карманам полупальто, которое Витек посчитал подходящим для верхней одежды. Впрочем, в Харькове потеплей, чем в Москве. Шпионский фонарикв нагрудный левый карман, в правый – сигареты. Секунду поразмыслив, я вынул пистолет, завернул его в полиэтиленовый пакет и переложил в сливной бачок унитаза. Не оригинально, но пока сойдет.

Теперь, с полным правом, я мог обратиться к остатками водки. Я слил их в стакан, выпил залпом, запил последним глотком пива и посмотрел на еду. На тарелочках лежали разные вкусности. Была красная рыбка, были тончайшие кружочки сервелата, сыра, присутствовал солено-огуречный салат. Странно, аппетит так и не появился. Это у меня-то, у человека, поедавшего последнее время самые гнусные объедки!

– Ого! – раздалось в комнате.

Пацаны стояли голышом и смотрели на меня обалдело.

– Да ты еще мужик хоть куда, – профессионально оценил Витек.

– Какой же вы дед? – обиженно сказал Вася.

– Да уж, – сказал я удовлетворенно. – Ладно, ладно. Одевайтесь, ешьте. Можете вздремнуть. Я скоро приду.

Я шел по коридору, мягко ступая невесомыми и теплыми туфлями. Администраторша меня не узнала, когда я потребовал паспорт, она воззрилась удивленно:

– А вы из какого номера?

– Из тридцать седьмого. С детьми я еще, с племянниками. Я, видите ли, геолог, только что с экспедиции. Поэтому, наверное, вас мой внешний вид смутил?