Попаданец в Таларею

Оба барона, и Ферм, и Пален, давно уяснили, что главное богатство этого края — необычайно прочная, лёгкая и влагоустойчивая древесина. Только Олег понимал ещё, что если продавать не лес-кругляк, а готовые доски, то можно вообще озолотиться.

Он ещё внимательней посмотрел на карту и ткнул в тракт.

— Получается, что мы можем перекрыть ближайшую дорогу к главному тракту для всех баронств?

— А смысл? — пожала плечами Гортензия, — Тут, что на север, в Эллинс, что на юг, через кряж, много просёлочных и лесных дорог. Горы на юге невысокие, снег почти не выпадает, так что с вывозом древесины проблем ни у кого нет. И не забывай, это тебе не тяжёлые дубы возить.

Ещё раз прокрутив в голове полученную информацию, Олег, как это часто он делал, подумал решать задачи по мере их возникновения. Сначала надо получить своё по королевскому праву.

Сидели ещё они недолго. Гортензия, из-за уже хорошо подвыпившего Чека, была не в настроении. Торм заторопился проверить дружинников, расселённых по частным домам, Валмин, тот всё боялся встретиться взглядом с Кретой и смотрел то в пол, то в потолок, а Олег, тело молодое и горячее, уже завёлся от взглядов, которые бросала на него Нарела, и соблазнительных поз, которые она, словно невзначай принимала.

— Ну ладно, вроде что-то начинает проясняться. Я думаю, завтра надо всем готовиться, и послезавтра, с утра, пойдём добывать себе славу.

Олег встал и, подмигнув служанке, пошёл к себе в номер.

Глава 28

Вечер у Олега завершился не так, как он планировал.

Когда он после бани вернулся к себе в номер и раслабился на кровати в ожидании прихода Нарелы, то сначала услышал за дверью своего номера какую-то возню, потом раздались хлёсткие звуки пощёчин и затем взвизгивающий голос Нарелы, сопровождаемый всхлипами, в которых Олег с трудом узнал голос Веды.

— Я тебе покажу, нахалка, как без вызова и без спроса к комнатам благородных гостей шастать!

— Да я только нательное бельё выстиранное.

— Мне давай, и катись отсюда. На ночь глядя, она бельё нательное хозяину менять собралась! Я сейчас тебе...

В этот момент Олег распахнул дверь. Он даже не стал на себя ничего накидывать, как был в одних подштанниках, так и предстал перед двумя красотками — одной, с разбитой губой и заплаканной, другой, раскрасневшейся и со сбившейся причёской.

— Так, а ну-ка обе замолчали! — скомандовал барон.

Продолжить дальше свои мысли он в этот раз не успел — по лестнице поднялась Рита и сходу добавила голосов в этом вечернем концерте.

— Ого, господин барон, а ты весело тут живёшь. Смотрю, по мне совсем не скучаешь. Ну, с этой шлюшкой-рабыней понятно, а это кто? — Рита демонстративно ткнула пальцем в Нарелу.

Впервые в обоих своих недолгих жизнях Олег стал свидетелем того, как женщины стали биться за близость к нему. С одной стороны, он увидел в этом плюс — раз женщины интуитивно стараются прибиться к самому сильному самцу в стае, значит он уже чего-то достиг. И это теперь не только его мнение. Ведь дело вовсе не в его красоте, Шерез, в этом плане, с женской точки зрения всегда был предпочтительней.

Но был тут и минус, который заключается в том, что, похоже, эти девки его мнение совсем ни во что не ставят. Даже его собственная рабыня. Устроили тут разборки, понимаешь. 

Олег заметил, как открылась дверь соседнего номера и оттуда с интересом выглянуло полное лицо горийского торговца. Наверное, и в других номерах прислушиваются.

— Так, ну-ка зайдём сюда, — Олег затолкнул к себе в номер всех троих, — Рты свои позакрывали и слушаем меня.

Барон Ферм не на шутку разозлился на этих куриц. Не то, чтобы он застеснялся соседей — постояльцев, просто сам факт того, что они делят его словно приз, ему категорически не нравился. И в этот раз он твёрдо решил перестать миндальничать, а с Ведой, так вообще поступить, как советовала Гелла, жена Торма, ещё в Сольте.

— Ты сейчас, — он обратился к Веде, — идёшь к своему мужу и говоришь ему, чтобы он тебя выпорол. Скажешь Гури, что это я так приказал. Двадцати ударов розгами, я думаю, тебе хватит. Розги я видел возле входа в подсобку. А я завтра проверю и, если мне покажется, что Гури тебя пожалел, то тогда я сам тобой займусь. Всё, иди вон.

Обескураженная Веда, не ожидавшая такого от своего доброго и всегда выдержанного хозяина таких слов, даже забыла про боль от полученных пощёчин.

— Теперь с тобой, — когда рабыня вышла из номера, Олег обратился к Нареле, — Тебе кто разрешал трогать мою рабыню? — он выделил слово "мою", — Ты хочешь, чтобы я выставил встречный счёт Карпу? Я могу.

— Она же не имела права заходить сюда без вызова и разрешения, — попыталась оправдаться служанка.

Но Олега тяжело было сдвинуть с его позиции.

— И что дальше? Значит надо колотить мою собственность, даже не поставив меня в известность, не говоря уж о получении моего разрешения? Значит так, ты сейчас отсюда уходишь, а завтра вернёшь мне пятьдесят солигров, которые я тебе заплатил. Понятно? Иначе Карп с тобой сделает примерно тоже, что и я с Ведой.