Попаданка 3

— Я сделал предложение Анне Васильевой. Ее батюшка согласился. После окончания института Аннушка станет моей супругой, — шокировал студент и, словно боясь растерять храбрость, зачастил: — Платон Платонович — деловой человек, абы кому дочь не отдаст. У меня же ни титула, ни денег. С Аней-то сговорились, а к нему даже не представлял, как и подступиться, — он трагически вздохнул.

Мне бы порадоваться за Анну и Петра, но нет. Складывалось четкое впечатление, что с этой свадьбой не все чисто. И позвонил Тимофеев явно не для того, чтобы пригласить на торжество.

— Как же вам удалось убедить купца Васильева? — осведомилась сдержанно.

— Благодаря Аннушке, — в интонациях парня зазвучала теплота и нежность. — Это она, моя умница, вспомнила, что у меня есть формула укрепления ткани. Ну, та, которую я вам продал. Вам же она ни к чему: фабрика-то сгорела. Да и денег у вас нет. Вот по совету Анечки я будущему тестю формулу-то эту и предложил. Он также заинтересовался и другими моими разработками. Обещал достойное финансирование, — похвастался Петр. — Договор у нотариуса сегодня с Платоном Платоновичем подписали. Я решил, что вам не помешает рассказать. Ну, чтоб все чин по чину и претензий ко мне никаких.

Холодная злость всколыхнулась в груди. Чин по чину⁈ Классно меня обыграло семейство купцов Васильевых! Заодно и этого малолетнего идиота! Обдерут же его как липку. Держу пари — не выйдет за него замуж Анна Платоновна Васильева. Любопытно, староста сама додумалась или отец подсказал?

На миг прикрыв глаза, я призвала себя к порядку.

— Петр Петрович, вы понимаете, что нарушили заключенный между нами договор? — спросила ледяным тоном.

— Так вашего же экземпляра больше нет. Сгорел вместе с другими документами, — простодушно заявил Тимофеев.

— С чего вы взяли? — произнесла невозмутимо, но мысленно скрипнула зубами от злости. Этот бумажный договор, как и остальные, действительно превратился в пепел, а сканы к делу не пришьешь. По всему выходит, юридически я пока бессильна. Да что ж за напасть-то, а⁈

Но сдаваться я не в моих правилах. Хоть нервы гадам да помотаю.

— Так все ж бумаги в кабинете управляющего погорели, — изумленно отозвался парень. — А раз бумажного договора нет, то и обязательств тоже. Анечка законы читала, — он еще что-то неразборчиво пробормотал, но я не стала вслушиваться.

— Передайте будущему тестю и невесте, что я оценила их находчивость. Однако безнаказанно обкрадывать себя не позволю.

— Влада, подождите! Платон Платонович и ведать не ведает, что у нас с вами были договоренности! Аннушка ни в чем не виновата! — с нешуточной тревогой закричал собеседник. — Формула ведь моя! Я ее создал и имею полное право распоряжаться как хочу! Мы с Аней любим друг друга! — он уже явно скатывался в истерику. — Если вы предъявите притязания на формулу или, того хуже, мстить начнете, то свадьбе не бывать! Пожалейте нас с Аней! Неужели в вас нет ни капельки сострадания⁈

— К вам и вашей невесте? Нет, — бросила безэмоционально. Тут обоняния коснулся аромат жареной рыбы. Я встала и направилась к выходу из комнаты.

— Влада, не губите! — с мольбой выдохнул Тимофеев. — Я жить без нее не могу!

— Свою дорогу каждый выбирает сам. У меня дела. Прощайте, — нажав на отбой связи, крепко сжала в руке телефон и широким шагом пошла по коридору.

Стоило войти в маленькую кухоньку, вновь зазвонил мобильный. Отключила звук и небрежно бросила аппарат на двухместный диванчик: о чем-либо разговаривать с Тимофеевым желания не было. Если честно, боялась сорваться. Ярость клокотала в горле и грозила выплеснуться.

Мельком глянула на открытое окно и, без усилий входя в образ, накинулась на хлопочущую у плиты Лушу.

— Ты совсем мозги растеряла, тупая курица⁈ — рявкнула злобно. — Говорила же, что рыбу не хочу!

Подскочив к плите, схватила за деревянную ручку горячую сковороду с безупречно прожаренным зеркальным карпом. Широко размахнулась, запустила ее, словно метательный диск, в окно и сразу же развернулась к поварихе.

Та уже подключилась к игре. Демонстрируя восхитительный актерский талант, Лукерья втянула голову в плечи, потупилась и нервно затеребила толстую косу.

Вытащив с полки первую попавшуюся тарелку, я шваркнула ее об пол и, не сдерживаясь, заорала:

— Постоянно деньги почем зря переводишь, идиотка! А ты знаешь, как тяжело они достаются⁈ Привыкли, дармоеды, жить на всем готовом! Только жрать да спать и горазды! А о госпоже ты подумала? Как же! Все мысли — как бы брюхо набить посытнее! Видеть тебя не могу!

Пулей вылетела из помещения, промаршировала до середины коридора, остановилась, прижалась лопатками к стене, закрыла глаза. Вот довели-то. Особо и не пришлось гнев изображать. Луша там не обиделась, часом?

Скрипнула входная дверь. Обернувшись, я обнаружила прячущую улыбку наставницу и Степана с пустой сковородкой в руках.

— За забором нашел. А карп на дороге валяется, не стал поднимать, — тихонько сообщил слуга. Низко мне поклонился и двинулся на кухню, «утешать» безвинно пострадавшую супругу.