Попаданка для дракона

— Давай, сделаем так. Ты принесешь веник и соберешь все осколки, а я, так и быть, не скажу охранникам, что у нас по коридорам бегает бродяжка.

— Давай ты сама все это соберешь, а я пойду по своим делам, — мерзавка выдвинула встречное предложение.

— Нет. Так не пойдет. Ты специально ударила по подносу, специально все уронила, поэтому тебе и убирать…

— Еще чего! — она показала мне язык, — ты кляча неуклюжая, ты и убирай.

Это уже ни в какие ворота не лезет. Я через многое прошла и выдержала, но терпеть оскорбления от малолетки не стану.

— Сейчас получишь.

— Ха-ха-ха, — издевательски протянула она, — убирай, давай. Корова тощая.

Ну все.

Пока мелкая гадина кривлялась, я в два шага преодолела расстояние между нами и схватила ее за ухо.

— Ай! Что ты творишь?! — завизжала она, — отпусти.

— Э, нет. Дорогуша. Пока ты не извинишься, и не пообещаешь, что все уберешь, я не отпущу твое ухо. И будет оно красное, опухшее. И болеть будет. Зато тебе подойдёт кличка: Хамка Большое Ухо, — перехватила поудобнее, еще и подняла, вынуждая ее встать на цыпочки.

— Ай-ай-ай. Больно. Отпусти меня гадина!

Обалдеть. Это откуда такие маленькие хамки берутся? Родители вообще на воспитание забили? Или действительно сирота? Жаль тогда ее, но правила поведения для всех одинаковы.

— Не слышу извинений.

— Ой-ой-ой, — она вопила и выкручивалась, но принципиально не извинялась. Маленько упертое чудовище.

— Не хочешь по-хорошему? Ладно, сейчас будет по-плохому.

Я схватила ее под руку, чтобы уж совсем ухо не открутить, и потащила по коридору, не взирая на вопли.

Сейчас найду Офелию, сдам ей бродяжку, и пусть она сама с ней разбирается.

Малявка продолжала выкручиваться из рук, как маленькая верткая глиста, но я тоже не промах. Вцепилась в нее покрепче, чтобы не упустить и поволокла дальше.

— Я …я тебя отравлю! — она еще и угрожала, совсем девчонка без тормозов, — или задушу ночью подушкой.

Извернулась и тяпнула меня за руку.

Вот чертенок.

— Очень страшно. Прямо очень-очень, — усмехнулась я, прижав укушенную руку к боку. На коже красовался полукруглый отпечаток зубов, ладно хоть не до крови.

Я успела очень сильно запыхаться, пока тащила ее к Офелии. Для маленькой девочки она была очень упрямая и сильная.

— Не вырвешься, можешь не стараться.

К счастью, мне повезло. Офелия сама вышла на нас. Я даже чуть не завопила от радости, когда увидела ее мощную фигуру и орлиный нос. Уж кому по силам справиться с этой маленькой гадиной, так это нашей начальнице-надзирательнице.

— Что за крики? — поинтересовалась она еще на подходе.

— Вот. Поймала какую-то бродягу. Она носилась по коридорам, перебила мне кучу посуды, нахамила, обозвала. А еще брыкается, кусается и обзывается, — на одном дыхании выпалила я и выдвинула девчонку вперед, — вот полюбуйтесь.

Реакция Офелии была странной. Она побледнела, у нее затряслись все ее многочисленные подбородки и в глазах появилось заискивающее выражение.

— Госпожа, Есмина, — надзирательница отпихнула мою руку от девки, — вы не ушиблись?

Эээ… не поняла.

— Она на меня орала, — пиявка больно ткнула меня пальцем в бок, — обзывала. А еще чуть не оторвала мне ухо.

— Не расстраивайтесь. Мария у нас совсем недавно, и она просто не знала…

— Я хочу, чтобы она извинилась.

Я в полнейшем недоумении уставилась на маленькое чудовище:

— Извинится? Ты ведешь себя как приблудная невоспитанная беспризорница!

— Извинилась на коленях, — с нажимом произнесла девочка.

— Больше ничего не надо?

— Т-с-с, — набросилась на меня Офелия, — извиняйся немедленно.

И дёрнула меня за руку так, что чуть не оторвала. Я удержалась, мотнулась вперед, но на колени не встала.

— Ах так? — Есмина зло топнула ногой, — тогда я все скажу папе!

— Вали. Надеюсь, он всыплет тебе ремня! — в сердцах выкрикнула я, тут же схлопотав подзатыльник от Офелии.

Мелкая мерзавка развернулась и побежала прочь, а начальница схватила меня за плечо, так что кости чуть не переломала и прошипела:

— Ты с ума сошла?

— Не понимаю в чем проблема? Это не ребенок, а маленький невоспитанный зверёныш.

— Ты знаешь кто это такая? Кто ее отец?

— Не знаю и знать не хочу.

— Это младшая дочь императора, — произнесла она зловещим голосом, — и за то что ты ее ругала и, хуже того, посмела прикоснулась — будет наказание. Тебя или выпорют публично. Голой, привязанной к столбу. Или с позором выгонят из города. Или голову отрубят.

Вот тут я испугалась по-настоящему.

— Бестолочь! — Офелия отвесила мне еще один подзатыльник, — так я и знала, что от тебя одни проблемы будут. Иди в спальню. Немедленно!

— Там осколки надо убрать, — проблеяла я, чувствуя, как душа уходит в пятки. Мне только гнева императора не хватало.

— Без тебя уберут, а ты готовься.

Оказавшись в общей спальне, я села на свою кровать, зажала руки коленями, чтобы хоть как-то справиться с дикой дрожью. Как я умудрилась так встрять? Почему не проигнорировала мелкую нахалку? Зачем потребовалось включать грозного педагога и вершить справедливость?

Дура я. Непроходимая. Надо было сидеть тише воды ниже травы и не привлекать к себе внимание, а вместо этого я перешла дорогу императорской дочери.